— Среди них есть талантливые живописцы?
— Да. Например, Целков.
— Это который? В джинсах?
— Целков — это который не пришел.

Искрометный диалог из «Заповедника» Сергея Довлатова — не единственный его дифирамб яркому художнику. В 1977 году Олег Целков (1934–2021) уезжал в эмиграцию в статусе если не живой легенды, то уж точно знаменитости андеграунда. Этот «анфан террибль» был выгнан из Союза художников, работал для справки над декорациями провинциальных театров, был лишен выставочных возможностей. При этом он не был политическим диссидентом. Целков не участвовал в Бульдозерной выставке, сторонился громких заявлений, не примыкал ни к одному влиятельному «кружку» или «группе». Но при этом пил с Евтушенко и Сикейросом, дружил с Ахмадулиной, чокался портвейном с Ахматовой, продавал картины дипломатам круга Костаки. Жил так, словно сам черт ему не брат.

Конечно же у Советской власти Целков давно был на карандаше. Из институтов яркого выскочку выгоняли — фактически он остался самоучкой. Его выставки издевательски закрывали — какую-то через день, а иную через 15 минут. От его искусства всегда веяло недопустимой свободой и антисоветчиной. Так не годится. К тому же вместо того, чтобы прятаться за плинтусом, Целков имел наглость быть довольно успешным даже в условиях выставочной изоляции. Про него ходили слухи, что он продает свои картины за баснословные деньги — по доллару за квадратный сантиметр. Это написано у Довлатова в «Соло на ундервуде». Целков эту легенду тоже поддерживал. Лишь поправлял, что не доллар за квадрат, а рубль. Но это конечно же притча. «Бухгалтерская» связь цены с размером у него была, но умножение высоты на ширину не бьется даже математически. По такой формуле картина 80 × 100 должна была бы стоить дороже «Жигулей» — 8 000 рублей. А реально стоила 100–200 рублей (тоже немало — месячная зарплата инженера). В частности, картина, которая сегодня возглавляет рейтинг аукционных результатов, была в 1957 году куплена Костаки за 100 рублей (в пересчете с дореформенных денег).

От рож с полотен Целкова многих людей воротит даже сегодня. Можно себе представить, насколько смелой эта оптика была для хрущевских и брежневских времен. Новаторские лица-маски-личины появились в 1960-м. Целков даже называет конкретную картину, которая стала озарением. Гротескный «Портрет» размером 50 на 60 см с двумя уродливыми мордами натолкнул художника на универсальную формулу применения форм. Геометрию лиц он разложил на элементы и начал строить из них биоморфные конструкции для пейзажей и жанровых сцен. Про философскую основу творчества Целкова известно гораздо меньше. Но тут зритель справится самостоятельно. Речь про социальные маски, лицемерие, культивирование чудовищных сутей внутри тел обывателей. Трактовки могут быть разные. Но с одним сложно поспорить. Работы Целкова — это энергетические вулканы. Повесь их на групповой выставке — и они перетянут на себя все внимание. А главное — то, что это Целков, будет видно с расстояния 100 метров.

Олег Целков всегда входил в десятку самых дорогих художников послевоенного неофициального искусства. И это тот редкий случай, когда аукционный рекорд для творчества художника был установлен не в благословенном 2008 году (пик цен на рынке русского искусства был, страшно подумать, почти 15 лет назад), а в 2021-м. Год назад ранняя картина «Мальчик с шариками» 1957 года из коллекции Костаки была продана на Сотбисе за 721 000 долларов. Интересно, что эта же картина в 2008 году была куплена за 365 000 долларов и тогда тот результат выглядел немыслимым. А если вспомнить про 100 рублей, за которые она была куплена самим Костаки, то инвестиционная составляющая становится просто вопиющей.

Словом, цифры эффектные. Но отчасти даже вредные. Никогда не надо путать аукционные «выстрелы» с рыночным «фоном». На реальном повседневном аукционном и галерейном рынке к работам Целкова вполне можно подступиться коллекционерам разного достатка. Картины 1980–2000-х годов периодически поступают на торги в диапазоне 10 000–60 000 долл. (условно 650 000–4 000 000 руб.). На цену влияет все: размер, год, сюжет. Самыми доступными являются картины камерного формата (меньше листа A4) 1990–2000-х годов. Вот за них как раз просят в районе 10 000 долл. Крупноформатные метровые холсты — это уже порядок от 30 000 долл. Ну а уж исполинские под два метра — это уже 50 000–60 000–70 000 долл. Это картины после 1980 года.

Вопрос «периодности» в творчестве Целкова не такой однозначный, как, например, в наследии высоко ценимого им Дмитрия Краснопевцева. Бывает, что ценный период начинается после конкретного года. Но у Целкова не так. Судите сами. Его флагманские рожи появились в 1960-м. Переход от сюжетного «багрового периода» к лаконичности и выносным градиентам — это 1979 год. А самая дорогая аукционная продажа так и вовсе путает все карты. Потому что картина-рекордсмен написана в 1957 году — задолго до появления ценной магистральной темы с лицами-мордами. В периодах вообще не так все просто. Да, мы знаем убежденных коллекционеров, которые сильнее всего ценят Целкова 1960-х — объемного, красного, плакатно-яркого. Им подавай только такого — и никакого другого. Но нам самим и многим другим коллекционерам, наоборот, ближе Целков с начала 1980-х, когда ушли второстепенные детали и ставка была сделана на цвет и мощь, а в технике добавились бесподобные «ротковские» градиенты. На вкус и цвет товарища нет. Справедливости ради стоит добавить, что картины Целкова до 1979 года — довольно большая редкость на аукционном рынке. Поэтому тем более нужно реально смотреть на вещи и выбирать из работ последних сорока лет: по темпераменту, по степени сюжетной «хулиганистости», по размеру и по карману.

В известном смысле любая узнаваемая форматная картина Целкова — это «мерседес» в собрании шестидесятников. То есть это довольно четкий индикатор высокого класса коллекции — такой же, как Краснопевцев или Вейсберг ценного периода на стене. Человек мало-мальски разбирающийся увидит рожу с порога — и ему сразу многое становится понятно.

Про живопись основное проговорили. Рисунки Целкова обсуждать смысла нет. На рынке они не встречаются, потому что их почти и не было. Графика, рисунки от руки были не его жанром — художник этого не скрывал. Из бумаги у Целкова есть несколько сюжетов, выполненных большим тиражом в технике офорта и литографии. Продаются они в диапазоне 40 000–100 000 рублей. Но это вещи для украшения, а не для инвестиций. Особой темой для инвестиционного коллекционирования является скульптура и фарфор Целкова.

В фарфоре Целкова есть несколько сюжетов. Например, блюда Целкова, выпущенные тиражом 25 экземпляров, покупают в районе 400 000 рублей (около 6 000 долл.). Комплект из четырех очень красивых статуэток может стоить в районе 15 000 долл. Ваза — в районе 10 000 долл. Фарфор Целкова выпускался небольшим тиражом. За несколько лет он осел в коллекциях. На торги фарфор попадает нечасто. И в силу редкости цены на этот материал каждый год прибавляют. Но при этом круг коллекционеров фарфоровой тематики заметно уже, чем аудитория коллекционеров живописи. И это нужно тоже учитывать как фактор ликвидности.

Вопреки сложности момента интерес к творчеству Олега Целкова растет и поддерживается мощными выставками. Так, сразу после смерти художника, в 2021 году, работы Целкова показывали в Мультимедиа Арт Музее. А летом 2022 года в Московском музее современного искусства завершилась важная ретроспектива. Это свидетельство того, что за художником стоят важные движущие силы: поддержка коллекционеров, интерес фондов и признание музейного сообщества. Да и как могло быть иначе. Целков есть во всех «учебниках». Его картины репродуцированы в каталогах Бар-Гера, Нортона Доджа. Информация о нем есть в справочниках «Другое искусство», «Леонид Талочкин. Коллекция», 6-м номере журнала «А-Я». Интервью с Целковым опубликованы в книгах «Идеально другие» Вадима Алексеева, «Русская палитра Парижа» Юрия Коваленко. Везде. Ни одно издание о шестидесятниках не обходится без рассказа об этом авторе.

Насколько велики риски подделки? Гротескные варианты типа «кровь из глаз» — да, встречаются. Но сложные неочевидные подделки Целкова пока довольно редки. Возможно, это до поры. Художник ведь умер лишь в прошлом году. Чаще всего сложность вызывает атрибуция ранних работ, когда его манера еще не до конца выработалась. А вот с 1980–2000-ми как правило все довольно очевидно. Тем не менее проверять нужно. Разобраться с подлинностью работ помогает Ольга Шмитт — приемная дочь Целкова. И, конечно же, главный эксперт по шестидесятникам — Валерий Силаев.

Владимир Богданов, специалист аукционного дома ArtSale.info

Смотрите также видеообзор по инвестициям в произведения Олега Целкова на нашем YouTube-канале: