Отошедшему от дел коллекционеру, который наблюдал за русским арт-рынком по публикациям в Интернете, впору было потирать руки от удовольствия. В 2024 году новостные порталы просто пестрили победными реляциями. Одни аукционы хвастали достижением оборота в миллиард рублей, другие не стеснялись называть себя русскими «сотбисами» и «кристисами», третьи рапортовали об увеличении оборота русского рынка искусства в 1,5 раза за 2024 год.

Словом, просто праздник какой-то! От победы к победе! А как иначе, когда «Москва пухнет от денег!» (что нам на полном серьезе сообщил один из продавцов, живущий за границей).

Нам остается только развести руками. Словно про другую страну читаем. Оптимисты возразят: арт-мир велик. А вы в Artsale.info ежедневно соприкасаетесь лишь с одним сегментом рынка, ощупывая хобот слона, как слепой мудрец в индийской притче. Этот хобот, напомню, на 80% состоит из нонконформистов и еще на 20% из «русского зарубежья» и «совриска». А ведь есть еще ноги, состоящие из полотен Айвазовского и Поленова. И продажа одного серьезного холста дает 5–10% годового оборота русского рынка. Да, это так. С другой стороны, рынок нонконформистов пусть и не имеет таких тяжеловесов, как Айвазовский, но очень ликвидный и динамичный. Айвазовские продаются два-три-пять раз в год. А торги по шестидесятникам проходят в еженедельном режиме. И процессы, которые мы фиксируем, с некоторыми оговорками можно экстраполировать на весь рынок.

Так вот, в 2024 году мы наблюдали следующее:

1. Самый ходовой сегмент в ценовом диапазоне 200 000–700 000 рублей упал примерно на 30–40% по обороту как в штуках, так и в деньгах. В частности, картины Владимира Немухина 2000-х годов размером ближе к метру, которые в 2023 году продавались в районе 900 000 рублей сегодня торгуются в районе 500 000–600 000 руб. Гуаши Яковлева, которого в 2023-м можно было продать за 1 000 000 руб., в 2024-м покупали тоже за 500 000–600 000 руб. На 30% год к году подешевели работы Зверева, Вулоха, Беленка и многих других ликвидных авторов. Понятно, что это не распространяется на сегмент выдающихся работ особо ценного периода. Там такого заметного падения нет. Но шедевры — это порядка 20 картин в год. И только по ним о рынке судить бесполезно.
    
2. Продажи в массовом доступном сегменте до 200 000 рублей с весны 2024 года заметно падали, а в III квартале почти встали. Лето было плохое, а начало осени — и вовсе отвратительное. Это, к слову, большой привет тем коллекционерам, которые по старинке стараются выставить картины к началу делового сезона: дескать, в сентябре-октябре рынок активизируется и цены становятся выше. Прежнее правило больше не работает. Ситуация в массовом сегменте улучшилась лишь ближе к новому 2025-му году. Продажи внезапно снова пошли вверх. И мы надеемся, что это не был лишь краткосрочный предновогодний всплеск, связанный с подарками на Новый год.
    
3. Ряд потенциально хороших сделок в 2024 году не состоялся из-за досадных «утыканий в цену». На профессиональном жаргоне так называется ситуация, когда высококлассная работа не продается из-за небольшого несовпадения позиций по цене. Например, за картину с резервом 3 000 000 руб. покупатель готов дать 2 800 000 руб. Казалось бы, близко. Но продавец вдруг — ни в какую. «Ну что ему стоит дать на какие-то 200 000 больше?» «А вам почему не уступить?». В итоге картина зависает, курс рубля падает. И когда появится новый претендент, владелец рискует потерять даже больше. Впрочем, продавцу может и повезти. Единого рецепта тут нет. Мы лишь констатируем факт: на нашей памяти не было еще таких времен, когда хорошие картины продавались с такими сложностями. Объяснение? Поведение продавцов слишком инерционно: они все время вспоминают о прежних ценах, и им нужно время, чтобы принять новую реальность.
    
4. Закончилась относительно массовая распродажа старых коллекций. Кто решительно настроился уехать — распродал и уехал. Оставшиеся от тех собраний картины перешли в режим продажи «не спеша»: дорого, в рублях по курсу, без существенных шагов навстречу. Покупателям, кто воспользовался удачным моментом год назад, как мы и советовали, можно только позавидовать.
    
5. Вы спрашиваете, а что с покупателями? Замечено, что в 2024 году ряд серьезных коллекционеров «встали на паузу» или существенно снизили обороты. И это было чувствительно — именно крупные коллекционеры делают погоду. А что новые? Да, новые люди тоже появились, но это единицы. В целом можно сказать, что рынок жил старым багажом.

В остальном грех жаловаться. Пережили год — и хорошо. Катастрофы на рынке не было. Продажи, пусть и снизились, но продолжали идти. Приток высококлассных картин не остановился. А значит, есть с чем работать. Это главное!

Но называть 2024 год удачным, прорывным и сколь-нибудь благоприятным для рынка искусства с нашей точки зрения — это явное лукавство, если не сказать маркетинговый трёп. Статистику сильно размывают разные псевдопродажи. Они регулярно ловятся: то, что только что было объявлено проданным на очередном аукционе шедевров, через месяц неожиданно перекочевывает на другой аукцион. Ради чего такое публикуют? Наше объяснение выглядит так. Аукционы, как и галереи, как и дилеры, толкаются на довольно узком рынке в очень конкурентной среде. И закон выживания здесь простой. Есть хорошие картины — есть бизнес. Нет высококлассных картин — увы. Если естественный приток картин мал, то остается зазывать владельцев хвастовством в стиле «у нас милионно-миллиардные продажи, идите к нам». Ни от одной уверенной в себе галереи и иной торговой структуры такого хвастовства не увидишь.

Теперь к прогнозам.

Начать с того, что наши предыдущие прогнозы на 2024 год на удивление точно сбылись. Ни один из громко объявленных проектов не взлетел. Ни цифровые финансовые активы с искусством, ни арт-биржи, ни агрегаторы для аукционов, ни маркетплейсы для галерей. Может, времени мало прошло. Ну, пока как есть. Что еще сбылось? Рубль упал. Галереи продолжили переформатироваться в аукционы. Почти все в точку. Кроме одного. Год назад мы предполагали следующее: «В 2024 году резко усилится дефицит шедевров в реальном, а не маркетинговом понимании этого слова. Это в свою очередь приведет к заметному росту цен. Если "усреднить", то в ходе наступившего года мы ожидаем следующее. То, что стоило 40 000 долларов, станет стоить 60 000 долларов». Сейчас ясно, что тут мы дали маху. То, что стоило в 2023 году 40 000 долларов, так и осталось стоить те же 40 000 в 2024-м. Бывало, конечно, всякое. Отдельные высококлассные картины продавались и с 30% превышением эстимейта тоже. Но это не было каким-то системным результатом. Цены на шедевры в пересчете по курсу тоже «угомонились». Тем более с учетом роста курса доллара примерно на 20%.

Ключевая интрига 2025 года — вероятность окончания «горячей фазы» боевых действий. Если произойдет остановка — воспрянут все рынки, от акций до недвижимости. А если нет, то в торговле картинами будет еще хуже, чем в 2024-м.

Мы надеемся на лучшее, но готовимся к худшему. Думаем, и в 2025-м ничего не закончится. А значит, на нашем рынке снова будет несколько эффектных пресс-релизов, а в остальном — средней паршивости год с отдельными тактическими успехами в виде хороших продаж шедевров.

Позитивных прогноза два. Удручающих последствий на рынке не предвидится. А падение цен даже замедлится. То есть снижение составит не 30%, как 2024-м, а какие-нибудь 5–10%. А еще мы надеемся, что в 2025 году рынок сбалансируется — найдет равновесие. Продавцы средних и переоцененных работ перестанут ждать у моря погоды и будут чаще соглашаться на новые цены. Нам же только того и надо. Как искренне упрекнул нас один из сдатчиков: «Вам лишь бы продать!». Дескать, сначала попробуйте найти, выкупить, провести экспертизу, оформить…

А нам и правда лишь бы продать… Через не могу и не хочу… Чего тут сложного, раз уж «Москва пухнет от денег».

Константин Бабулин, Владимир Богданов, специалисты аукциона ArtSale.info