Ушел из жизни художник Виктор Семёнович Казарин. Выдающийся русский неоэкспрессионист и постсупрематист умер 1 февраля 2021 года в Москве.

Как истинный «нутряной» художник Казарин выше всего ставил «психофизиологию» — дар, который открывался мало кому и лишь в особом состоянии сознания. Путь к ней невозможно подменить разумом и логикой. Для выхода на свою «психофизиологию» Казарин придумал особую систему «напряжения и перенапряжения»: через интенсивный многочасовой труд и допинг художник выводил свою психику на запредельные режимы, близкие к трансу, в которых мозг начинал работать автоматически, а образы начинали появляться интуитивно. «Художник становится художником, когда работает до изнеможения. Ходить туда-сюда и думать — это не то. Если ты много работаешь, тогда ты много думаешь. Как и спортсмену, художнику нужно много качаться».

Казарин написал тысячи картин и тысячи гуашей. В молодости он был способен сделать большую выставку за несколько дней. И уже тогда это ставилось ему в упрек: ну не может же художник так быстро работать! А он мог. Самозабвенно, на кураже. Со стороны казалось, что ему все дается легко и просто. Но, конечно, это обманчивое впечатление. Казарин был тружеником. Рассказывал, что работа художника — это не легче труда рабочего, требует такой же дисциплины и самоотдачи. А что такое труд рабочего, он знал не понаслышке. В 15 лет отец устроил его на завод в Центральный институт авиа- и моторостроения имени Баранова. Хочешь стать художником — сначала получи рабочую специальность. Уже через год юный шлифовальщик Виктор Казарин стал отличником производства. И лишь выполнив завет отца, он пошел учиться на художника. После завода он несколько месяцев восстанавливал навыки — руки после работы на станке долго не слушались. Поступил на художественно-графический факультет пединститута имени Ленина. Оттуда хотели выгнать за формализм. Но вступился Ефанов. Задавил авторитетом. Повезло. Не стали портить биографию будущему учителю рисования, черчения и труда.

Учителем Казарин не стал. После института — армия, плакаты, транспаранты. А вскоре уже наступили легендарные времена горкома графиков. Началась новая жизнь на территории свободного искусства, отвоеванной художниками после позора, устроенного на Бульдозерной выставке. Казарин участвовал в выставках на Малой Грузинской 28 с самого начала, с 1976 года. Обсуждения, споры, скандалы. Казарин был в «Группе 21» — все молодые, задиристые. Из горкома его дважды исключали за поведение, дважды восстанавливали. Время побед, время открытий. Молодость. Художник с теплотой вспоминал те годы. Рядом друзья — Зверев, Бич, Вологжанин. Со Зверевым они не просто дружили. Несколько месяцев они работали вместе, в мастерской Казарина. Там же и создали знаменитую серию совместных работ.

Потом перестройка. 1991 год — легендарная выставка в Манеже. 600 холстов, включая исполинские работы 2 на 3 метра. Сам Казарин расценивал этот момент как триумф — как решение непосильной для большинства художников задачи. Но вскоре времена успехов сменились долгим периодом разочарований. Казарин на несколько лет уехал из Москвы, отстранился от художественного процесса. К счастью, нашел силы вернуться. И многочисленные коллекционеры снова смогли увидеть его работы на галерейных выставках и набравших популярность аукционах.

Казарин запомнится бунтарем: что в искусстве, что в жизни. Мнения своего не скрывал. Слов не выбирал. Говорил, что думал. Легко заводил друзей и легко наживал врагов. Жил, как хотел. Судьбе не кланялся. Привычек не менял. И последнее слово оставлял за собой. Так, в разгар пандемии, когда все попрятались по домам, Казарин продолжал каждый день упорно ездить в мастерскую, как ни в чем не бывало. Друзья и родные отговаривали: «Побереги себя!» Тот ни в какую: «Искусство — это моя жизнь. Ничего не боюсь. Менять ничего не буду». Словно чувствовал, что вирусу его не взять. А ведь так и вышло. Сам того не подозревая, Казарин выиграл время. Он весь прошлый год с удовольствием проработал, до последнего. Пока коварно не подкралась другая смертельная болезнь.

В последние годы Виктор Семёнович теплые месяцы проводил в любимом Ферапонтово. Рассматривал фрески Дионисия в знаменитом монастыре, рыбачил, общался с деревенским народом, набирался сил, делал эскизы для будущих картин. В Ферапонтово, его и похоронят. Завтра, 4 февраля.

Владимир Богданов