СЕМИДЕСЯТНИКИ

ШУЛЬЖЕНКО Василий Владимирович (1949) Два леших. 2017. Холст, масло. 180 × 135

Художник Василий Шульженко обычно уходит от вопросов, с кого он пишет персонажей своих картин. Увиливает: «Пишу из головы, и любые сходства случайны». Но тут крыть нечем. Лица веселых леших писаны с нашего доброго знакомого Александра Миронова (коллекционера) и с Феликса Буха (сына Арона). Музейного масштаба холст (высотой в человеческий рост) и разухабистая живопись с русским духом — это как раз тот формат, который особенно ценят коллекционеры Шульженко. Впрочем, другие его за это же ненавидят, обвиняя чуть ли не в русофобии. Подобно актеру, сыгравшему отрицательного персонажа, Шульженко достается за героев его картин — пьяниц и их разбитных подруг. Зачем? Где героический образ? Однако для художника пьяницы и маргиналы — не часть окружения, а объект исследования. Этих простых нравов русской провинции он насмотрелся в детстве, в послевоенные годы, когда жил на даче под Касимовым. Но сам Шульженко — наоборот, вполне благополучный человек. Еще во времена СССР с пути он не сбивался. Был членом Союза художников, участником республиканских выставок. По возрасту он вполне мог быть в обойме неофициального искусства, но знакомств с нонконформистами не водил. Своего звездного часа он достиг в творческом одиночестве. Так тоже бывает.

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

РОГИНСКИЙ Михаил Александрович (1931–2004) Птичий рынок. 1977. Оргалит, масло. 25,5 × 63

Подписной Рогинский ценного 1977 года! Доэмиграционный период, правильная «городская» тема, меланхоличная живопись. Другими словами — музейный уровень.

Михаил Рогинский — художник второго русского авангарда, представитель «документализма», который сегодня принято считать авторской ветвью «русского поп-арта».

Художник эмигрировал во Францию в 1978 году. С годами его живопись стала более мрачной, лаконичной и критической. Но «Птичий рынок» написан за год до отъезда — на пике творческих сил. Смело рекомендуем для солидной коллекции.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Абстрактная композиция. 1975. Бумага, гуашь. 61 × 86

Абстрактный Яковлев — редкий гость на аукционном рынке. Мы за многие годы видели всего лишь несколько таких ярких экспериментально-геометрических работ. Конкретно эта гуашь участвовала в юбилейной выставке «Владимир Яковлев. И хочется остаться на этом светлом…» Она состоялась в 2014 году в Государственном литературном музее в честь 80-летия художника. Работа опубликована в каталоге к этой выставке, куда вошли статьи Валерия Силаева и Николая Котрелева. Этот каталог, к слову, мы подарим покупателю. Провенанс безупречный, и, как положено, информация зафиксирована в экспертном заключении Валерия Силаева.

Владимир Яковлев — «художник свободы», представитель второго русского авангарда, примитивист, любимец русской интеллигенции. Тысячи его рисунков разошлись по домам врачей, ученых, артистов, поэтов и художников.

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931– 1986) В деревенском доме. Портрет коллекционера Игоря Анатольевича Кузнецова. 1980. Холст на картоне, масло. 50 × 35

Имя человека, сидящего за столом с бутылкой и стаканом, хорошо известно исследователям творчества и коллекционерам. Игорь Анатольевич Кузнецов — друг и душеприказчик Анатолия Зверева. У него, в частности, Зверев хранил сберегательные книжки с деньгами от продажи дачи на Николиной Горе, которые Оксана Асеева завещала художнику после смерти. У Кузнецова сохранилась морская форма, в которой Зверев служил на флоте. И конечно, у Кузнецова остался архив Зверева — чемодан с трактатами и стихами Анатолия Тимофеевича, множество рисунков. Часть этого наследия была передана в Третьяковскую галерею.

1980 год — это поздний Зверев, но специалисты признают, что и в его позднем творчестве были вспышки. И это одна из них. Портрет — безусловно вдохновенный. Видно, что Зверев работал с удовольствием. И вещь получилась атмосферная, во времени.

ЧУБАРОВ Евгений Иосифович (1934–2012) Горе (Всё ничто). 1967. Холст, масло. 74 × 71

«Мытищинский затворник» Чубаров — один из самых мощных экспрессионистов неофициального искусства. После посещения его мастерской-берлоги Илья Кабаков называл Чубарова не иначе как гением. А сам Чубаров словно сторонился признания. Шел по пути интеллектуального отшельничества. Ни толком выставок, ни монографий, ни каталогов. Лишь яркий талант уберег его от забвения.

Чтобы понять масштаб сегодняшнего события, знайте, что в среднем в год на аукционном рынке появляется одна-две картины Чубарова. Его живопись — редкость. А тут еще и 1967 год! Ранний Чубаров в этой работе созвучен больше с художниками «сурового стиля». Как по манере живописи, так и по тяжести темы. Впрочем, «легкого» Чубарова не бывает в природе. Даже от его поздних орнаментальных абстракций не веяло легкомыслием. А тут суровая жанровая сцена.

ШЕМЯКИН Михаил Михайлович (1943) Святой Георгий. 1962. Холст, масло. 30 × 24,5

Перед нами наивный экспрессионизм, неопримитивистская живопись. И для начинающего коллекционера в ней непросто узнать почерк артистичного Михаила Шемякина. Но знатоки помнят, что в начале пути основатель «метафизического синтетизма» был именно таким.

В 1960-е будущей гордости русского искусства в СССР пришлось несладко. В 1961 году Шемякина отчислили из института имени Репина за «эстетическое развращение сокурсников». Художник зарабатывал на жизнь грузчиком. Попытки выставляться пресекались. Так, в 1964 году выставку художников-рабочих хозяйственной части Эрмитажа, в которой грузчик-Шемякин участвовал вместе с Владимиром Овчинниковым, закрыли на следующий же день. А директора Эрмитажа уволили. В 1971 году художника вынудили эмигрировать и лишили советского гражданства. В расчете на скорое забвение. Но вышло все иначе. Через 20 лет Шемякин вернулся в Россию уже в статусе звезды мирового значения.