Штейнберг сказочной красоты! Композиция, палитра, метровый размер! Доэмиграционный период! Оборот этой картины скрыт при дублировании холста, поэтому авторского названия мы достоверно не знаем. Но здесь явно прослеживается диалог с итальянским новатором метафизической живописи Джорджо де Кирико. Его характерные фигуры, объемная геометрия. А может быть — даже скорее всего — воспоминание о крестьянском цикле Малевича. В любом случае — все хорошо!

Букеты у моря — вероятно, самый узнаваемый и самый популярный в среде коллекционеров сюжет Бурлюка в его американском периоде. Как суперслон у Немухина. Его хотели все. Соперничать по востребованности с цветами у моря могут, пожалуй, лишь неопримитивистские крестьянские сцены — с бабами, коровами да избами.

2024 год во всем мире отмечается как 150-летний юбилей импрессионизма. И вот перед нами самый известный и, пожалуй, самый дорогой русский импрессионист — Константин Коровин. Ученик Перова, Поленова и Саврасова был очарован манерой французских «впечатленцев» в 1887 году, когда впервые приехал в Париж. Там он начал последовательно развивать собственную манеру с широким мазком, характерной «бескрайней» композицией и этюдной незавершенностью.

Беленок музейного формата (под полтора метра!) по году создания четко попадает в бесспорный исторически-формальный период «другого искусства», который продлился с 1956 по 1988 год. Но главное другое. Перед нами безусловная творческая удача — его любимая тема с белой избой в белом тумане. Сюжет по меркам Беленка — мягкий. Дух тревожного ожидания и опасения перед неизвестностью, конечно, присутствует. Но это не привычный миг перед трагедией, а скорее романтический саспенс.

«Целков — это гремучая смесь из светотени Рембрандта, пышной плоти Рубенса, помноженная на русское безумие и мощь варварского духа!» Так о творческом методе шестидесятника Олега Целкова отозвался однажды его друг Михаил Шемякин.

К картине «Вечер в Тиволи» Плавинский возвращался несколько раз в течение девяти лет. В последний раз он поставил дату в 2005 году, то есть уже после возвращения из Америки в Москву. Но задумана она была еще в 1996‑м, во время поездки в Италию. Плавинский, как тонкий ценитель музыки времени, был заворожен красотой храмов Весты и Сивиллы — живописных руин с сохранившимися колоннами, возраст которых превышает 2000 лет.

Девяностые — это лебединая песня Владимира Яковлева. Сюжеты его работ все больше тяготеют к фантасмагоричности, становятся энергичнее и экспрессивнее. Меняется даже палитра — в ней все чаще доминируют холодные, порой просто врубелевские цвета. Если Яковлев шестидесятых — это трогательная романтика, то Яковлев девяностых — это уже мощный экспрессионизм.

Этот чувственный холст размером больше метра задавал тон экспозиции на выставке «Метаморфозы», которая состоялась в известной парижской галерее «Минотавр» 14 лет назад. Она опубликована в большом красивом каталоге, где все хорошо, разве что за названием недоглядели. На самом деле она называется не просто «Женщина у моря» (по имени известного цикла Янкилевского), а «Женщина у моря. Посвящение Итиракутэю Эйсую».

Перед нами пример идеальной покупки. Настоящая мечта коллекционера. Художник первого ряда. Живопись особо ценного периода. Из авторитетной, всемирно известной коллекции. С перечнем европейских выставок. Опубликованная в каталогах. Да еще и с экспертизой.

Евгений Леонидович Кропивницкий, которого соратники Рабин, Немухин, Вечтомов и другие уважительно называли Дед, был своего рода маяком Лианозовской группы и связующим мостом между молодым послевоенным искусством и легендарным Серебряным веком. Его излюбленным приемом стало создание романтических женских образов. Кропивницкий применял обобщенные приемы, придавал им типовые черты, поэтому его портреты кажутся абстрактными. «Вечер» входит в число лучших работ, которые когда-либо предлагались на русском аукционном рынке.