Владимир Яковлев — один из главных «художников свободы», любимый художник советской творческой и научной интеллигенции. Он — интуитивист, гениальный самоучка. Влюбленный в искусство ретушер, он свои первые уроки получил от Василия Ситникова и друзей из художественного подполья. Впрочем, позже все вспоминали, что Яковлева учить было не нужно, разве что подсказать отдельные технические приемы.
Василий Яковлевич Ситников был виртуозным живописцем. Он любил демонстративные ухарские приемы. На глазах у удивленной публики он мог написать композицию половой щеткой и любыми подручными средствами. Впрочем, самые лучшие его картины сделаны кропотливо и тонко. Как и сегодняшняя «Московская идиллия».
«Кубы и колбы» — безусловный шедевр Вейсберга и красноречивый ответ скептикам «белого на белом». Перед нами не просто одна из лучших работ периода, но и вещь в отличной сохранности. Про «белое на белом» ходят слухи, что со временем цвета на картинах Вейсберга меняются и задумка автора теряет свою очевидность. Здесь мы можем убедиться, что это не так.
Магистральными сюжетами в творчестве Владимира Вейсберга были натюрморты с геометрическими фигурами, очаровательные женские портреты, а вот цветы — редкость. И сегодня перед нами одна из самых тонких и эффектных работ выдающегося колориста.
Краснопевцев музейного значения! 1963 год — начало особо ценного периода. К этому времени Краснопевцев завершил переход от яркого красочного многоголосия к аскетичной палитре, которая станет еще одним характерным отличием его метафизических натюрмортов. Помещение предметов в ниши, игра с динамическим диапазоном, мистическая перспектива — в картине применены все излюбленные приемы мастера. Краснопевцев вновь виртуозно передает объем предметов без тени и находит удивительный защитный баланс в окружении стен.
Морские звезды — важные источники вдохновения для натюрмортов Краснопевцева. Художник вел затворническую жизнь, никогда не был на дальних морях. Поэтому любые экзотические красивые предметы были для него источником новых впечатлений и лучшим подарком. Зная об этом, друзья привозили ему из зарубежных командировок необычные ветки, камни, черепки и раковины. В гармонии выстроенных предметов Краснопевцев черпал вдохновение.
Картина «Крепость» датирована 1960‑ми годами. Она написана в период, когда «проповедник добра» Харитонов работал в стиле тонкого дивизионизма, еще без «бисерной» росписи. Кроме того, здесь нет и выраженного религиозного сюжета. Скорее картина погружает в атмосферу сказки — в духе символического жанра, который сейчас бы сравнили с «фэнтези».
Черный Дон Кихот — масло на картоне — камерная живописная «исповедь» Анатолия Зверева. Герой Сервантеса выступал альтер эго художника. Неприкаянный беззащитный рыцарь. Жертва насмешек и жестокости толпы. Человек не от мира сего. Мы не знаем, насколько Зверев отождествлял себя с рыцарем печального образа, но его чувства были художнику глубоко понятны. Ему, как и благородному дону, не раз приходилось уворачиваться от ударов судьбы.
Эту гуашь стала топ лотом, можно сказать, по результатам зрительского голосования. Пока она висела в ожидании аукциона, вещь произвела фурор. Знатоки творчества Яковлева в один голос отметили тонкость, романтизм, особое настроение этого «Зимнего пейзажа». Важно, что это очень редкая тема в творчестве художника. И для коллекционера — безусловная находка.
Перед нами — огромная редкость. 1990 год. Один из первых суперслонов Немухина. Да к тому же еще и розовый! «Суперслон» — один из самых известных и самых востребованных сюжетов у Немухина. Художник сделал их больше десятка, в разных исполнениях. И если другие суперслоны хоть нечасто, но бывали на наших торгах, то появление розового суперслона, точнее, суперслона на розовом фоне, да еще и 1990 года — это событие из разряда почти невероятных.
