ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЯНКИЛЕВСКИЙ Владимир Борисович (1938–2018) Женщина у моря. Посвящение Пьеро делла Франческе. II. 1999. Холст, масло, коллаж, дерево. 112 × 86 (размер с рамой, которая является частью картины)

Холст. Метровый. Выставочный. Опубликованный. Вещь музейная не только по классу, но и по биографии, поскольку уже участвовала выставке 2018 года «Владимир Янкилевский. Непостижимость бытия» в Московском музее современного искусства. Холст опубликован в каталоге выставки.

Владимир Янкилевский — представитель эпического экспрессионизма, художник Сретенской группы. Свой цикл «Женщина у моря» Янкилевский развивал с 1960-х годов. В своих философских поисках он смело использовал подчеркнуто чувственные образы. И, поверьте, по меркам цикла, картина «Посвящение Пьеро делла Франческе» — вещь практически целомудренная.

Коллаж в верхней части — фрагмент с лицом спутницы царицы Савской с известной фрески художника 15 века Пьеро делла Франчески. Итальянец изобразил сцену, когда царица Савская (предположительно правившая на территории современного Йемена) по дороге в Израиль к царю Соломону случайно прикасается к брусу из ветви Дерева добра и зла и слышит пророчество о неизбежных бедах еврейского царства. Сама история встречи Царицы Савской и Царя Соломона окутана туманом фантазий трактователей в диапазоне от целомудренного восхищения до подробностей распутной страсти. История долгая, интересная, полная эротических переживаний — взрослым людям будет что пообсуждать помимо эстетического наслаждения холстом.

Надо добавить, что Пьеро делла Франческа однажды крепко Янкилевского выручил. В 1962 году, когда Хрущёв устраивал хамский искусствоведческий разбор в Манеже, полемический запал первого секретаря сорвал как раз итальянец 15 века. Сбил с мысли. Янкилевский описывал это так: «Хрущёв повернулся ко мне: "Как фамилия?" Явно не понравилась. "Это что такое?" Объясняю, что это триптих № 2 — "Два начала". В ответ: "Нет, это мазня". А у меня в этом триптихе использовались две вставки — репродукции портретов Пьеро делла Франчески — реминисценция мужского и женского. И он не понял, я это нарисовал или не я. Вроде бы, если я нарисовал, то хорошо. Несколько раз переспрашивал, что это такое. Я повторял, а он в ответ: "Нет, это мазня". Как-то так зациклилось. … Вот такая была у нас "интеллектуальная" критика».

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Черный кот. 1958. Картон, уголь, масло. 57 × 40

Особо ценный период. «Костакиевский» 1958 год. Вдохновенное время. И одна из любимых тем. «Черный кот»! Символ свободы и своенравия. Практически альтер эго художника. Середина и конец 1950-х — лучший период творчества Зверева, по мнению большинства специалистов. В это время художник особенно легок, экспериментален и виртуозен в своей импровизации. В 1950-е он часто не ставил подписей, удивляться этому не стоит. И многие рисунки были подписаны уже позже, по просьбе Костаки и других коллекционеров. Работа происходит из собрания известного коллекционера и общественного деятеля Александра Глезера. Рисунок сопровождается заключением Валерия Силаева. Вердикт эксперта — «имеет музейное значение».

КРАСНОПЕВЦЕВ Дмитрий Михайлович (1925–1995) Раковина гребешка. Конец 1950‑х — начало 1960‑х. Оргалит (картон), масло. 39,1 × 45

Камерный натюрморт Дмитрия Краснопевцева. Масло на плотном картоне, близком к оргалиту. Тишина и спокойствие. Строгие формы и цветовой лаконизм. Впрочем, есть одна вольность. На фоне художник «продавил» морские завитушки. Но их можно увидеть только в косом свете.

Рубеж 1950–1960-х годов — переломный период в творчестве, когда начала оформляться «монохромная метафизика» Краснопевцева. У Краснопевцева начала меняться палитра и стилистика. Но задачи и система образов оставались прежними. Краснопевцев — новатор и автор возрождения жанра ванитас на современном историческом витке. Как и во времена фламандской живописи 17 века черепки, раковины, камни, кувшины и другие предметы «мертвой природы» становятся для него универсальным инвентарем для выражения идеи «суеты сует».

Натюрморт «Раковина гребешка» имеет безупречный провенанс. Он происходит из собрания Владимира Константиновича и Елены Тарасовны Романовых, друживших с Д. М. Краснопевцевым. Работа сопровождается экспертным заключением Валерия Силаева.