С Юрия Злотникова начинается хронология «другого искусства», разобранная в одноименном справочнике. Собственно, история начинается с того, как в 1956 году молодой художник Юрий Злотников разрабатывает «сигнальные системы» — новаторский вид психофизиологической абстракции, графически фиксирующей биоимпульсы и эмоциональные реакции человека. Злотников внимательно слушал своих друзей-ученых, занимающихся кибернетикой, чтобы изобрести художественный язык для описания человеческой психосоматики.

Девяностые — это лебединая песня Владимира Яковлева. Сюжеты его работ все больше тяготеют к фантасмагоричности, становятся энергичнее и экспрессивнее. Меняется даже палитра — в ней все чаще доминируют холодные, порой просто врубелевские цвета. Если Яковлев шестидесятых — это трогательная романтика, то Яковлев девяностых — это уже мощный экспрессионизм.

Этот чувственный холст размером больше метра задавал тон экспозиции на выставке «Метаморфозы», которая состоялась в известной парижской галерее «Минотавр» 14 лет назад. Она опубликована в большом красивом каталоге, где все хорошо, разве что за названием недоглядели. На самом деле она называется не просто «Женщина у моря» (по имени известного цикла Янкилевского), а «Женщина у моря. Посвящение Итиракутэю Эйсую».

С Юрия Злотникова начинается справочник «Другое искусство». Еще в 1956 году он разработал новаторский вид психофизологической абстракции, который вошел в учебники как «сигнальные системы». Злотников, увлеченный физикой и кибернетикой, мечтал создать своего рода алфавит для описания биоимпульсов человека. И эти «буквы» он выкладывал в свои истории в последующие шестьдесят лет жизни.

Евгений Леонидович Кропивницкий, которого соратники Рабин, Немухин, Вечтомов и другие уважительно называли Дед, был своего рода маяком Лианозовской группы и связующим мостом между молодым послевоенным искусством и легендарным Серебряным веком. Его излюбленным приемом стало создание романтических женских образов. Кропивницкий применял обобщенные приемы, придавал им типовые черты, поэтому его портреты кажутся абстрактными. «Вечер» входит в число лучших работ, которые когда-либо предлагались на русском аукционном рынке.

1959–1960 годы считаются рубежными у Краснопевцева. Это финал и пик периода полихромной лаконичности. Впереди открывается третий период — лаконичности монохромной. Краснопевцев на высокой ноте заканчивает этап наслаждения формой и поисков гармонии колористических отношений. Через несколько лет в его картинах не останется ни синего, ни зеленого, ни красного. Его техника уйдет в сторону гризайля. А пока и мы насладимся старой палитрой и формой.

Крупное масло Вулоха музейного уровня. Причем слово «музейного» — это не метафора и не фигура речи. Картина «Весна» уже участвовала в ретроспективной выставке Игоря Вулоха в Московском музее современного искусства в 2013 году и опубликована в каталоге. В каталоге она датирована 2008 годом. Но в основе ее лежит один из пейзажей 1972 года, который был, по всей видимости, показан на выставке МОСХА в 1979 году.

Появление работы такого класса на торгах — это локальная сенсация для аукционного рынка шестидесятников. Большая редкость! Соостер — масло — особо ценная тема — особо ценный период, 1963 год.

Крупная, почти метровая живопись Яковлева — редкость сама по себе. А тут еще и такой уровень! Яковлев нашел вдохновение в интерьере какой-то простой комнаты. На столе — яблоко и букет цветов, в окне — березка. Царство трогательной простоты и гармонии. Все как на подбор. Эксперт Валерий Силаев был восхищен уровнем и прямо назвал это произведение шедевром.

Метровый холст Зеленина 1982 года подписан и опубликован в наиболее полном каталоге Поля Нужейма. Работа, наполненная смыслами и решенная в фирменной стилистике Зеленина. Такую, в принципе, можно было и не подписывать — слишком узнаваемая. Словом, перед нами музейный формат и законченный инвестиционный комплект.