Эмоциональный, немного хулиганский автопортрет Ситникова, сделанный уже в американский период. Василий Яковлевич смотрит с него с прищуром, с хитрецой. Холст музейного размера, виртуозная живопись, безошибочно узнаваемый стиль, где фоны прорабатывались одежной щеткой с нанесенной краской.
Наталья Нестерова — амазонка «Левого МОСХа», создатель самобытного созерцательного неопримитивизма. Ее картины — это разговор о радостях жизни и столь ценных моментах счастья. Перед нами в первую очередь очень красивая работа музейного формата — не для переживаний, а для покоя и услады глаз.
Потрясающе красивая вещь! В 1960‑м году Янкилевский увлеченно работал над циклом «Пейзаж сил». Именно для этого цикла характерны такие стилизованные абстрактно-аморфные образы и вдохновенная работа с цветом. Для контраста можно вспомнить более поздние вещи Янкилевского, где он делал акцент на четкие концептуальные образы и на социальную основу. А начало 1960‑х — это пока еще царство цвета, формы и пластики.
Краснопевцев — художник вне эпохи. Его искусство в какой-то части — это переосмысление жанра ванитас. Излюбленные камни, причудливые сухие ветки, раковины, разбитые кувшины — все это символы вечности и бренности этого мира. Второй акцент, который ставил Краснопевцев в натюрмортах — это поиски гармонии, выстраивание равновесия без симметрии. Но есть еще и третий смысловой уровень, совсем знаточеский. Натюрморты Краснопевцева часто бывают сюжетными и автобиографичными.
Комар и Меламид — изобретатели термина «соц‑арт», который они придумали в 1972 году. В нем сочетается гротескность американского поп‑арта и образы соцреализма. Художники придумали доводить до абсурда символы идеологической пропаганды. Догадались, что стоит сделать полшага вперед — и агитация превращается в китч.
Для Яковлева цветы были исповедальной темой. Его цветы — это скорее портреты людей в образе растений. Цветы у Яковлева бывают грустными и меланхоличными, бывают агрессивными, иногда выступают группами, но чаще бывают одинокими. Сегодня перед нами самый что ни на есть классический сюжет: одинокий белый цветок на большом поле. Одна из тех работ, что в одиночку способны закрыть большую тему в частном собрании.
Искусствоведы относят 1991 год к периоду «психоделического колорита» и «трансцендентного свечения». А мы по‑простому называем его «сине-зеленым». В последние пятнадцать лет своего творчества Свешников применяет особую мозаичную сетчатую технику письма. Его сюжеты собираются словно из роя ячеек, заполненных оттенками синего и зеленого. Издалека это напоминает дивизионизм, легко спутать. Но, если приглядеться, то это лишь иллюзия.
Одна из редких композиций Немухина без карт. В близком кругу художник мог бросить фразу, что когда его будут хоронить, то за ним будет идти стадо слонов. Впрочем, говорил Немухин это не без удовольствия. Тема была просто нарасхват. Один слон, второй, ну третий… Но коллекционеры не переставали просить: «Владимир Николаевич, сделайте нам тоже слона!» Немухин ворчал, но делал. Тем не менее слоны всегда были в дефиците.
1962 год в творчестве Краснопевцева — это уже не переходный период, а начало особо ценного, когда он прочно взял курс в сторону колористического лаконизма — практически на гризайль. Эффектная подписная работа размером почти полметра по большей стороне происходит из собрания художника и барда Евгения Бачурина, с которым был дружен Краснопевцев. Последние тридцать лет Краснопевцев входит в топ, а может, и возглавляет список самых востребованных и дорогих художников неофициального искусства.
Перед нами подписной и датированный камерный Краснопевцев начала особо ценного периода. Это его фирменный «сюжетный» натюрморт со своей зашифрованной драматургией. А тот, кто знает, что кувшины и предметы Краснопевцева — это зачастую «заколдованные» одушевленные персонажи, тому будет вдвойне интересно подбирать ключ к мизансцене.