ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

РАБИН Оскар Яковлевич (1928–2018) Соленые огурцы (Concombres au sel). 1993. Холст, масло. 89 × 116

За этим вроде бы простым осенним натюрмортом скрывается лихо закрученный сюжет. В самом деле, при чем тут традиционная русская закуска во Франции, да еще и в кошерном исполнении? Огурчики разложены на парижской газетке, на банке написано «Сделано в Израиле». И это не гротеск и не оксюморон. Оказывается, израильские соленые огурцы не просто существуют, но отличаются уникальными сортовыми свойствами и давно экспортируются по всему свету. Их можно купить в том числе и в России — как в магазинах, так и в маркетплейсах.

Но это все присказка.

Рабин, конечно, имеет в виду не превратности экспортных поставок с Ближнего Востока. Для него соленые огурцы из Израиля с французской этикеткой, да еще и в осенних листьях — это личная метафора. Три прожитые судьбы, вспоминаемые на закате одной человеческой жизни. Удивительно получается: еврей по рождению становится символом русского нонконформизма, оказывается в изгнании во Франции и возвращается, пережив выгнавшее его государство. Власти отправляли Рабина в эмиграцию на интеллектуальную погибель, с лишением гражданства, с надеждой на то, что о бунтаре все забудут, а его имя развеется в истории искусства. Но у истории на Рабина были свои планы. Картина написана в 1993 году — в год проведения первой персональной выставки Оскара Рабина на родине, в Русском музее. Для художника это год триумфального возвращения к русскому зрителю, год подведения творческих итогов. Неслучайно «Соленые огурцы» в определенном смысле можно считать переложением его легендарного «Паспорта», только реализованного иными символическими приемами.

КУПЕР Юрий Леонидович (1940) Движущиеся в пространстве объекты. 1974. Шелк на оргалите, масло, серебряная краска, см. т. 88 × 115

Воздушный, прозрачный, мистический и сюрреалистический Купер. Не на холсте, а на шелке. И оттого еще более легкий, тонкий и загадочный.

Купер начала 1970-х — это еще не тот представитель меланхолического реализма, которого мы сегодня знаем. В то время его вдохновляла скорее ускользающая красота иллюзорного мира, а не грациозность простых мытых кистей, мастихинов да окружающих его старых предметов. Этот вектор проявился позже. Но именно такого, как у нас, сюрреалистического Купера впервые увидела западная публика. Именно такими работами он был представлен в легендарной лондонской галерее Гросвенор, которая первой стала выставлять нонконформистов из СССР в середине 1960-х.

Юрий Купер — один из немногих шестидесятников, кто не воспользовался инструментарием первого русского авангарда, не принял приемы концептуализма, а остался приверженцем традиции. Он скорее ренессансный человек, поэт и художник-алхимик современности.

НАИВНОЕ ИСКУССТВО

ЛЮБАРОВ Владимир Семёнович (1944) Деревня Русалкино. 2020. Холст, масло. 60 × 60

Сказочной красоты вещь. Но начнем не с романтического момента, а с сухой прагматики. Коллекционеры, особое внимание! Перед нами просто идеальный вариант в собрание. Первое — картина принадлежит самому известному перемиловскому циклу Любарова. Второе — автор использует свою магистральную тему с трогательными деревенскими персонажами. И, наконец, третье — именно эта работа опубликована в удивительно искренней книге «Страна Перемилово», где Любаров предстает не только глубоким художником, но и блестящим рассказчиком.

В отличие от Перемилова, деревни Русалкино не существует. По крайней мере, на карте Владимирской области. Это фантазийный географический топоним. У Любарова таких вымышленных деревень хватит на уезд: Дураково, Подмоклово, Любилки, Полетайки, Дурнево и Дурыкино, Курилово и Закусили, Чулки и Капустино. Есть у него деревня Поцелуево, деревня Полежайки, а также село низкой социальной ответственности под названием Случайное.

Русалки в творчестве Любарова появились под впечатлением от рассказа перемиловского дяди Лёши. Когда-то этот дядя Лёша починил Любарову заглохший «Москвич» возле деревни Перемилово и присоветовал купить здесь художнику дом на берегу реки Шоса. В этой-то реке как раз и водилась русалка — еще с графских времен. Деревенские верили, что именно она разрушает вредную плотину, которую строят бобры. Многие ее видели, а уж ее смех и шлепки по воде слышали просто все. Включая Любарова.

Владимир Любаров — живой классик, представитель «постмодернистского лубка» или «интеллектуального наива». В советские времена он был успешным книжным и журнальным графиком. Трудился в издательстве «Реклама». Был главным художником журнала «Химия и жизнь», где работали художники Купер и Лион. Оформлял фантастику Станислава Лема, Рэя Брэдбери и братьев Стругацких. В 1991 году он приехал в деревню Перемилово в 160 км от Москвы, влюбился в этот оазис искренности и его жителей. Да так и остался. В Перемилово появились его самые известные живописные циклы — с вымышленными деревенскими хасидами, с пышногрудыми селянками, драчунами и русалками.

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ГРОСИЦКИЙ Андрей Борисович (1934–2017) Композиция. 1996. Оргалит, масло, см. т. 57 × 40

В работе есть все, за что ценят Гросицкого — особая авторская метафизическая романтика, завораживающая игра с «духом» предмета, смелая палитра.

Творчество Гросицкого в наши дни заслуженно переживает вторую волну интереса со стороны публики и новых коллекционеров. Его работы включаются в важные коллекции, проходят выставки, идет подготовка каталога-резоне. Гросицкого неслучайно называли поэтом вещей. Он умел находить глубинную красоту в обычных окружающих его предметах: в сломанных кранах, в обломках приборов, в старых инструментах и механических конструкциях. Гросицкий был участником групповой выставки в павильоне «Дом культуры» на ВДНХ в 1975 году. С 1976 года выставлялся в Горкоме графиков на Малой Грузинской 28.

КРОПИВНИЦКИЙ Евгений Леонидович (1893–1979) Пейзаж с красным домом. 1958. Картон, темпера. 36 × 50,5

«Пейзаж с красным домом» — очень характерная и вдохновенная работа Евгения Кропивницкого — художника Серебряного века, заставшего расцвет и запрет первого русского авангарда.

Работа уникальная. В силу не только безусловной эстетической ценности, но и в своем мемориальном значении. В январе 1959 года эту картину художник подарил своему зятю — Оскару Рабину, о чем свидетельствует дарственная надпись на обороте. Интересно, что в ней он по-отечески зовет Оскара «сверхновым художником». Имеет право. До выставки в лондонской галерее Grosvenor, сделавшей Рабина знаменитым и невыездным, оставалось еще долгих шесть лет.

Евгений Кропивницкий вошел в историю нонконформистского движения как «Дед» и основатель «Лианозовской группы». Его дом стал центром притяжения для целой плеяды неофициальных художников. Из «барачной» среды, из смелого обмена мнениями и из лианозовских домашних показов выросли такие фигуры, как Рабин, Немухин, Калинин, Вечтомов и другие.

СИТНИКОВ Василий Яковлевич (1915–1987) Балерина. 1974. Бумага, масло. 59 × 44

Эта работа опубликована на 101 странице каталога выставки «Василий Ситников и его школа», которая состоялась в 2009 году в Москве. Картина происходит из известного собрания Татьяны и Александра Романовых. «Балерина» — пример мастерской работы Ситникова щеткой маслом на бумаге. Тонкие разреженные штрихи, которые дает щетина, формируют воздушное цветовое облако, сквозь которое проступает образ. Это не сфумато. Но техника, которую изобрел Ситников, безусловно созвучна изобретению Леонардо.