композиция

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЦЕЛКОВ Олег Николаевич (1934–2021) За столом с грушами. 2012. Холст, масло. 89 × 116

Перед нами образцовый коллекционный Целков. Музейный размер — больше метра — это раз. Романтический, мягкий сюжет — это два. Здесь нет ни колюще-режущих предметов, ни каких-то нескромных поз. Такой Целков —картина мечты для любого устроителя выставок. Все ласково: стол, груши, внимательный персонаж. И провенанс идеальный — из семьи. Публикация — тоже в наличии. Картина напечатана в каталоге ретроспективной выставки «Олег Целков. Чужой», которая прошла в 2022 году в Московском музее современного искусства.

Обратите внимание — в правом нижнем углу есть подпись в мокром красочном слое. Под прямым углом ее сразу не видно, а в косом свете — вот она, процарапыванием — Олег Целков.

Целков — один из самых дорогих художников неофициального послевоенного искусства. И был, кстати, таким всегда — и в СССР, и в эмиграции. По деньгам и по классу это был такой высший уровень коллекционирования. Сегодня коллекционерам не легче. Картины мастера стоят многие десятки тысяч евро.

Магистральный сюжет в творчестве Целкова — сцены с персонажами, лица которых редуцированы до морд. Этот прием он изобрел случайно, в начале 1960‑х годов. Но в СССР такой визуально спорный материал выставлять не разрешали. Что это за морды? Зачем такое советскому зрителю? Первую же персоналку Целкова в Курчатовском институте закрыли через два дня. А вторую выставку в Доме архитекторов свернули через 15 минут. Выключили свет и всё. Отвыставлялся! Из Союза художников Целкова тоже исключили. Что ж, Целков намек понял. В 1977 году он эмигрировал во Францию, но при этом сохранил круг почитателей на родине и приобрел новых коллекционеров за рубежом.

ПЯТНИЦКИЙ Владимир Павлович (1938–1978) Автопортрет. 1962. Холст, масло. 63,5 × 43

Это та редкая удача аукциониста, когда работа поступает на торги впервые. Она не блуждала по западным аукционам, не вращалась в дилерской среде, а больше 60 лет хранилась в московской семье. История автопортрета была трепетно сохранена и записана его владельцами. Подробности мы расскажем уже покупателю. А пока можем лишь обозначить, что автопортрет служил напоминанием об авторе той женщине, которой он оказывал знаки внимания в 1960‑е годы.

Картины Пятницкого сегодня — большая редкость на рынке. Каждое их появление — событие. А рыночные цены способны достигать миллионов рублей.

Пятницкий — легенда неофициального искусства, человек трагической судьбы, умерший в 40‑летнем возрасте. В 1970‑х годах немногие знали, что именно он был одним из двух авторов самиздатовского псевдохармсовского комикса «Лев Толстой очень любил детей…». В юности спортсмен и надежда химфака МГУ, Пятницкий внезапно бросил научную карьеру и стал художником. Есть мнение, что точкой перелома для него стало знакомство с «Капричос» Гойи — особенно офортом «Сон разума рождает чудовищ». Сюжеты Пятницкого зачастую «дискомфортные», сюрреалистичные, жесткие, с гротескными персонажами. Поэтому Пятницкий до сих пор считается «художником не для всех». Впрочем, к автопортрету это не относится. Здесь композиция скорее метафорична и романтична. Художник изобразил себя на фоне незакрытой двери. Это сцена надежды. Такие пишут на добрую память.

 

 

ВУЛОХ Игорь Александрович (1938–2012) Интерьер. 1972. Холст, масло. 85 × 67

У Вулоха как пишется, так и слышится. Для несведущего зрителя эта картина предстает беспредметной композицией. Но стоит прочитать название «Интерьер», как сразу проступают фигуративные контуры. Вот угол комнаты, вот пробивающийся солнечный свет, а вот тень. Вулох почти не писал абстракций — в каждой композиции заложена фигуративная основа.

В остальном слова излишни. Крупный размер — 85 см по вертикали. Ценный год — 1972‑й. Особо ценный белый период. Красота! Находка для коллекционеров.

Игорь Вулох — мастер медитативной условности. Оставаясь официальным художником, не лишенный возможности выставляться в государственных залах, по духу творчества и по кругу общения он был близок к художникам неофициального искусства. Неслучайно работы Вулоха сегодня являются украшением многих собраний нонконформистов.