«Базарный день» Владимира Пятницкого по-босховски парадоксален. Вот на заднем плане пристроилась обнаженная купальщица. Ей издалека машет полотенцем довольный мужик. В центре же творится какая-то чертовщина. Шахматист играет с козлищем. Из подворотни выглядывает исполинское лицо, а за всем этим наблюдает черный кот. Парадоксален и передний план: от зрителя уходит мамашка в супермини, а главная героиня — бабуля с курочками.

1977 год — последний год Рабина в СССР. Впереди — эмиграция и лишение советского гражданства. Ничего этого он еще не знает, но чувствует, что вскоре жизнь серьезно изменится. Что впереди? Франция или тюрьма — никто по-настоящему не знает. Эта картина — предчувствие.

Владимир Яковлев — один из главных «художников свободы», любимый художник советской творческой и научной интеллигенции. Он — интуитивист, гениальный самоучка. Влюбленный в искусство ретушер, он свои первые уроки получил от Василия Ситникова и друзей из художественного подполья. Впрочем, позже все вспоминали, что Яковлева учить было не нужно, разве что подсказать отдельные технические приемы.

Краснопевцев музейного значения! 1963 год — начало особо ценного периода. К этому времени Краснопевцев завершил переход от яркого красочного многоголосия к аскетичной палитре, которая станет еще одним характерным отличием его метафизических натюрмортов. Помещение предметов в ниши, игра с динамическим диапазоном, мистическая перспектива — в картине применены все излюбленные приемы мастера. Краснопевцев вновь виртуозно передает объем предметов без тени и находит удивительный защитный баланс в окружении стен.

Черный Дон Кихот — масло на картоне — камерная живописная «исповедь» Анатолия Зверева. Герой Сервантеса выступал альтер эго художника. Неприкаянный беззащитный рыцарь. Жертва насмешек и жестокости толпы. Человек не от мира сего. Мы не знаем, насколько Зверев отождествлял себя с рыцарем печального образа, но его чувства были художнику глубоко понятны. Ему, как и благородному дону, не раз приходилось уворачиваться от ударов судьбы.

«За двадцатилетие безвыставочной работы!» — такой тост прозвучал в честь Евгения Михнова-Войтенко в ноябре 1976 года после выставки нонконформистов в ДК им. Оржоникидзе. Коллеги понимали, что по гамбургскому счету они пьют за здоровье одного из главных новаторов абстрактного искусства. Но формально — да, это действительно была первая выставка Михнова.