ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ХАРИТОНОВ Александр Васильевич (1931–1991) Розовые деревья. 1974. Холст, масло. 35 × 29,5

Перед нами редкость — Харитонов особо ценного романтического периода, до своего долгого бисерного религиозного цикла. Эта работа много лет находилась в собрании французского дипломата Кирилла Махрова, который служил торговым атташе в посольстве в Москве. Вместе с женой Галиной они собрали коллекцию шестидесятников исключительного качества — возможно, лучшую из всех. Качество, размер и известный провенанс — это важное везение. Но не последнее. Картина «Розовые деревья» опубликована в книге «Александр Васильевич Харитонов. Золотое безграничное пространство», составителем которой выступила его вдова Татьяна Соколова. Фото картины напечатано на стр. 211.

Александр Харитонов — художник Лианозовской группы, участник исторической выставки в павильоне «Пчеловодство» 1975 года. Современники нередко называли его «проповедником добра» за вдохновенную работу с религиозными сюжетами.

СВЕШНИКОВ Борис Петрович (1927–1998) Ночной крик. 1988. Холст, масло. 80 × 60

«Ночной крик» принадлежит условному «синему периоду» Свешникова. В восьмидесятые он использовал в живописи две глубины проработки. Одна — попроще «сеткой», а другая более сложная — текстурная, пастозная. Она ценится выше — и у нас как раз этот случай.

Тут хорошо все: относительно спокойное название, классическая инфернальная образность, крупный размер. И — приятный бонус для коллекционера — работа опубликована в каталоге выставки «Борис Свешников. Сновидения вечности», которая прошла в Москве в 2023 году. Вступительную статью к каталогу написала искусствовед Анна Чудецкая.

Свешников — художник трагической судьбы. Он практически подростком попал в сталинские лагеря по абсурдному обвинению. Многие месяцы он находился на грани потери рассудка от болезней и невыносимых условий. И рисование для него оставалось способом не сойти с ума — убежать в воображаемый мир, населенный средневековыми персонажами, помещенными в диковинные ситуации. В результате творчество Свешникова после освобождения трансформировалось в особую форму ванитас — напоминание о суетности мира и быстротечности жизни.

РАБИН Оскар Яковлевич (1928–2018) Пейзаж. 1974. Холст, масло. 80,5 × 60

Удивительная история. Пейзажи с абсурдистским отражением — это давний излюбленный прием Рабина. К этому фирменному сюжету он возвращался на протяжении всего творческого пути, вкладывая в него изысканный философский смысл. Антураж разный. Есть с конкретной деревней Прилуки, где Рабин гостил в доме Немухина. Есть что-то похожее на лианозовские бараки, есть собирательные образы деревни с покосившимися избенками. Но концепт всегда общий. Убогие домишки в зеркале водной глади отражаются не покосившимися стенами, а храмами с куполами. Дальше — вопрос трактовки. Мы долгое время считывали эту идею как постиронию. Как у Высоцкого: «И ни церковь, и ни кабак — ничего не свято». Или еще дальше: как метафору наказания голодом и разрухой за отказ от веры и разрушение храмов, от которых осталось лишь отражение.

И вот картина висит на стене, описываем ее для торгов, и входит гость — знаток неофициального искусства, знавший Рабина, Немухина и других лианозовцев. И вдруг начинает рассказывать — красивая идея, как нищета и несправедливость жизни не могут загасить огонек веры в сердцах. Что бедные люди остаются чистыми душой и помыслами. Ничего себе! И идея сразу меняется на противоположную. Теперь смотрим на эту картину другими глазами.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Цветок на красном. 1990‑е. Бумага, черный карандаш, гуашь. 52,5 × 39

И еще одна опубликованная вещь с выставочной историей. «Цветок на красном» участвовал в резонансной выставке «Шедевры Владимира Яковлева. Работы разных лет из частных собраний», которая состоялась в галерее «Кино» в 2005 году. Работа опубликована в каталоге на стр. 48. К слову, сам каталог будет подарен покупателю.

И, конечно, обязательное требование при покупке Яковлева — экспертиза — тоже имеется в наличии.

Что тут добавить? Музейный уровень — он и есть музейный уровень. 1990‑е годы — лебединая песня Яковлева. В эти годы у него случались эмоциональные подъемы и безусловные творческие удачи. Перед нами одна из них. Эмоциональная, экспрессивная графика плюс самая известная и любимая коллекционерами тема.