Перед нами важная концептуальная музейного класса работа шестидесятника Владимира Янкилевского, представителя эпического экспрессионизма. Сразу обратите внимание, что по технике и материалам перед нами строго холст-масло. Это довольно большая редкость для этого периода. В девяностые Янкилевский чаще создавал сложные композиции с экспериментальными сочетаниями картона, бумаги, коллажа, пастели. А в этот раз программная авангардная тема решена классическими техническими средствами.
Перед нами не просто топ‑лот, а шедевр национального значения. Вот прямо так. «Обнаженная» — не просто сказочной красоты вещь, но еще и большая редкость. По воспоминаниям Галины Рафаиловны Азарх, ученицы и библиографа Владимира Вейсберга, художник лишь дважды писал стоящих обнаженных. То есть перед нами одна из всего двух в принципе существующих живописных работ с такой композицией.
Искусствоведы относят 1991 год к периоду «психоделического колорита» и «трансцендентного свечения». А мы по‑простому называем его «сине-зеленым». В последние пятнадцать лет своего творчества Свешников применяет особую мозаичную сетчатую технику письма. Его сюжеты собираются словно из роя ячеек, заполненных оттенками синего и зеленого. Издалека это напоминает дивизионизм, легко спутать. Но, если приглядеться, то это лишь иллюзия.
Перед нами романтический период в творчестве Харитонова — особо ценный! Пройдет несколько лет, и его пейзажи заселят ангелы, богомольцы, странники. А пока мир Харитонова — это галантные дамы, пажи, средневековые замки, сказочные сцены.
Первый год на территории «свободного мира». Первый год его Парижа. В Париже в творчестве Рабина многое изменилось. Палитра стала другой, поменялась подпись да много чего. Но настроение еще долго оставалось лианозовским. Да и сюжеты он еще долго использовал те, что придумал на родине.
Шаблавин — классик московского романтического концептуализма, разработчик идей дискретной картины и структурной живописи. Он пришел в искусство из науки. Шаблавин закончил факультет кибернетики и начал самостоятельный поиск в искусстве в изоляции, вдохновляясь идеями Родченко и Лисицкого. Судьбоносным для него стало знакомство в 1967 году с Олегом Васильевым. Вскоре Шаблавин стал частью Сретенской группы концептуалистов, куда входили Кабаков, Булатов, Янкилевский, Пивоваров и другие.
1962 год в творчестве Краснопевцева — это уже не переходный период, а начало особо ценного, когда он прочно взял курс в сторону колористического лаконизма — практически на гризайль. Эффектная подписная работа размером почти полметра по большей стороне происходит из собрания художника и барда Евгения Бачурина, с которым был дружен Краснопевцев. Последние тридцать лет Краснопевцев входит в топ, а может, и возглавляет список самых востребованных и дорогих художников неофициального искусства.
Перед нами восьмидесятые годы Свешникова — его условно «сине-зеленый период», для которого характерна плотная дивизионистская манера. Знатоки творчества художника ценят этот период за глубокую проработку, фактурность, сюжетную насыщенность и особое мистическое настроение.
«Ваза с костями» — «гризайль» 1963 года. То есть начало особо ценного периода и особо ценимая коллекционерами техника. Гризайль, напомним, это техника, когда работа выполняется в одном цвете, лишь с тоновыми вариациями. «Ваза с костями» много лет провела в зарубежных собраниях и вот сейчас появилась на открытом рынке. Работа довольно крупная, подписная, строгая и эффектная.
Перед нами редкость — Харитонов особо ценного романтического периода, до своего долгого бисерного религиозного цикла. Эта работа много лет находилась в собрании французского дипломата Кирилла Махрова, который служил торговым атташе в посольстве в Москве. Вместе с женой Галиной они собрали коллекцию шестидесятников исключительного качества — возможно, лучшую из всех.