ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Суперслон. 1997. Холст, масло, песок, графитный карандаш. 100 × 80

Одна из редких композиций Немухина без карт. В близком кругу художник мог бросить фразу, что когда его будут хоронить, то за ним будет идти стадо слонов. Впрочем, говорил Немухин это не без удовольствия. Тема была просто нарасхват. Один слон, второй, ну третий… Но коллекционеры не переставали просить: «Владимир Николаевич, сделайте нам тоже слона!» Немухин ворчал, но делал. Тем не менее слоны всегда были в дефиците. Еще лет пять назад такие работы продавались только по своим. На открытом аукционном рынке они почти не появлялись. Да и сейчас это редчайший случай — раз-два в год, если повезет. Словом, событие!

«Супер Слон» в два слова в орфографии Немухина должен был бы называться «Супреслон», от термина «супрематизм». Художник собрал знаменитую фигуру из супрематических первосимволов Малевича. Но источником вдохновения послужил, как ни странно, закатный пейзаж Клевера, который Немухин увидел в гостях у коллекционера. Так что яркий красный круг в центре композиции — это впечатление от красного солнца с картины академика Императорской академии.

ГРОСИЦКИЙ Андрей Борисович (1934–2017) Старый чайник. 1995. Холст, масло. 70 × 90

Работы Андрея Гросицкого редко можно заподозрить в гротескной концептуальности. Обычно речь идет о поэзии вещей, и у любой изображенной детали всегда был реальный прототип. А тут исключение. Исполинский пузатый чайник с крошечным носиком — на прилавки советских магазинов таких точно не поступало. Андрей Гросицкий формально не входил в известные нонконформистские художественные группы и школы. Но его точно можно отнести к художникам орбиты неофициального искусства. Гросицкий был участником групповой выставки в павильоне «Дом культуры» на ВДНХ в 1975 году. С 1976 года выставлялся в Горкоме графиков на Малой Грузинской 28. В конце жизни выставки Гросицкого прошли в Третьяковской галерее, в Музее Москвы и на других выставочных площадках.

КРАСНОПЕВЦЕВ Дмитрий Михайлович (1925–1995) Раковина. 1959. Бумага, акварель, тушь. 30,5 × 43,7

Образцовая графика Краснопевцева, опубликованная, абсолютно музейного уровня. Репродукция этого натюрморта опубликована во втором томе трехтомника Александра Ушакова. Предметы, изображенные на листе — это реальные экспонаты коллекции артефактов, часть которой Краснопевцев унаследовал от своего деда. Со временем экзотические раковины, ветки, черепа, кувшины заполонили всю квартиру художника. Они служили ему источниками вдохновения и теми «кубиками», из которых он собирал композиции своих натюрмортов. Дмитрий Краснопевцев — мастер метафизического натюрморта, любимец Костаки и Рихтера, один из самых дорогих художников послевоенного официального искусства.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Три точки. Композиция. 1973. Бумага, гуашь. 86 × 61

Абстракция. 1973 год. Подписная. Про художественные достоинства рассказывать не будем — ценителям Яковлева и так все понятно. Но есть в этой работе деликатная деталь, которую знают далеко не все коллекционеры. Когда-то этот лист был сложен в четыре раза. О чем красноречиво говорят оставшиеся складки. Что за варварство? Зачем было так мять лист?

Мы слышали версию, что Яковлев так складывал листы, чтобы спрятать от родственников, недовольных его увлечением абстракцией, и тайком вынести из квартиры. Но недавно на выставке Яковлева на Маросейке (она, кстати, продлена до 16 февраля) нам рассказали, что дело было немного по-другому. В семидесятых годах работы Яковлева стали стоить ощутимых денег (примерно по 20 000 руб. в пересчете на нынешние). И когда семья поняла, что художник нарасхват, то взяла тему на контроль. И, ясное дело, семья не хотела, чтобы художник дарил свои рисунки друзьям и коллекционерам. Поэтому некоторым посетителям, чтобы забрать из квартиры подарок от Яковлева, приходилось идти на разные ухищрения. И сворачивать вчетверо — это еще куда ни шло. Есть легенда, что Леониду Талочкину приходилось даже разрывать рисунки на части, чтобы скрытно выносить подаренную графику.