Первый год на территории «свободного мира». Первый год его Парижа. В Париже в творчестве Рабина многое изменилось. Палитра стала другой, поменялась подпись да много чего. Но настроение еще долго оставалось лианозовским. Да и сюжеты он еще долго использовал те, что придумал на родине.

Сюжет с зеркальным изображением — одна из излюбленных тем в творчестве Соостера. Метафора двойственности человеческой природы. Известно несколько работ этого цикла, включая логическую пару этой картины, которая была в собрании известного коллекционера Александра Ушакова. Картина «Перед зеркалом» участвовала в резонансной выставке «Обнаженная натура. ХХ век» в «Доме Нащокина» в декабре 2009 года и опубликована в каталоге выставки.

Одна из редких композиций Немухина без карт. В близком кругу художник мог бросить фразу, что когда его будут хоронить, то за ним будет идти стадо слонов. Впрочем, говорил Немухин это не без удовольствия. Тема была просто нарасхват. Один слон, второй, ну третий… Но коллекционеры не переставали просить: «Владимир Николаевич, сделайте нам тоже слона!» Немухин ворчал, но делал. Тем не менее слоны всегда были в дефиците.

1962 год в творчестве Краснопевцева — это уже не переходный период, а начало особо ценного, когда он прочно взял курс в сторону колористического лаконизма — практически на гризайль. Эффектная подписная работа размером почти полметра по большей стороне происходит из собрания художника и барда Евгения Бачурина, с которым был дружен Краснопевцев. Последние тридцать лет Краснопевцев входит в топ, а может, и возглавляет список самых востребованных и дорогих художников неофициального искусства.

Краснопевцев особо ценного периода. Здесь есть все, что ищут коллекционеры Краснопевцева: поэзия, гармония, равновесие, восторг покоем. Не все знают, что натюрморты Краснопевцева зачастую имеют свой тайный сюжет. И эти безмолвные кувшины можно рассматривать как драму одушевленных персонажей.

Классический Штейнберг музейного класса. Размер под метр. На светлом фоне. В среде профессионалов торговли бытует мнение, что светлый Штейнберг более востребован коллекционерами, чем темный. На наш взгляд, это преувеличение. Всегда решает комплекс факторов: экспертиза, цена, техника, размер, период и сюжет. В этом случае — можно признать, что все факторы успеха собрались вместе.

«Ваза с костями» — «гризайль» 1963 года. То есть начало особо ценного периода и особо ценимая коллекционерами техника. Гризайль, напомним, это техника, когда работа выполняется в одном цвете, лишь с тоновыми вариациями. «Ваза с костями» много лет провела в зарубежных собраниях и вот сейчас появилась на открытом рынке. Работа довольно крупная, подписная, строгая и эффектная.

Странные кривые железяки, уложенные художником, не обманут никого, кто учился в музыкальной школе. Да, слева — явно фрагмент басового ключа, а справа — форма ключа скрипичного. О природе появления музыкального шифра в натюрморте Краснопевцева у нас есть свои догадки. Известно, что именно в это время — на рубеже 1950–60‑х годов — Дмитрий Краснопевцев познакомился с легендарным пианистом Святославом Рихтером.

В сложной шипастой конструкции иностранный зритель увидит максимум конструктивистскую абстракцию. А вот всякий рожденный в СССР прищурится и безошибочно узнает консервный ключ. Для молодежи поясним, что была такая примитивная открывашка для бычков в томате и прочего «мирового закусона». Собственно, именно такую штуку безуспешно искал герой Аркадия Райкина на вернисаже в Греческом зале. Помните?

Обратите внимание — 1961 год! Самое начало периода известности. Совсем недавно Костаки увидел работы Плавинского на квартирной выставке искусствоведа Цырлина и начал их покупать. Уже скоро картины Плавинского стали покупать зарубежные дипломаты, которые увозили их из СССР. Страсть и стихия Плавинского — палеоморфология, переосмысление древних знаков и символов. Там, где обычный человек видел лишь признаки упадка и разрушения, Плавинский видел напоминание о скоротечности жизни, ее бренности и метафору «суеты сует».