ШЕДЕВРЫ

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Композиция с красным кругом. 1997. Холст, акрил, коллаж. 100 × 100

Немухин музейного значения. Метровый размер. Ценная тема. 1997 год — почти четверть века назад. И есть еще одна особенность, но о ней потом. Владимир Немухин глубоко понимал и ценил русский авангард. И часто вступал в заочный диалог с его мастерами. В частности, в этой композиции специалисты видят разговор Немухина с Элем Лисицким, полемику на территории супрематизма. Вместе с тем в композицию гармонично вплетены фирменные первосимволы карточной темы Немухина: часть колоды, ломберный стол, подсвечник. Похожих композиций у Немухина известно несколько — как более ранних, так и более поздних. Но все другие были менее яркими. Круг на них коричневый или бежевый. А тут красный! Как круг суперслона. Как солнце Клевера. Это сразу бросается в глаза знатокам и ценителям творчества Владимира Николаевича. Картина имеет безупречное происхождение, происходит из семьи и сопровождается развернутым экспертным заключением Валерия Силаева.

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Портрет поэта Арсения Седугина. 1983. Дерево (столешница), масло. 96 × 98

Метровая живописная работа Анатолия Зверева выполнена на столешнице. Прежде чем стать основой картины, она была пробита в двух местах. Одну из дыр Зверев записал солнцем.

Добродушный старик с трубкой — это друг Зверева — фронтовик, поэт, детский писатель Арсений Александрович Седугин (1925–2006). Он автор почти сорока детских книг. Среди самых известных — сборник рассказов «Вика и Алик» и «Хомячок на прогулке». Седугин был большим гуманистом. Он считал, что искусство должно быть наполнено состраданием к человеку. Считал, что все наши беды, особенно перестроечного времени, происходят от того, что люди перестали доверять друг другу. Среди его утопических идей времен перестройки был призыв всем жителям страны положить на порог по рублю, чтобы нуждающиеся могли взять на лекарства или еду. В этом он видел реальный способ спасти ближнего. В девяностые на его призыв никто не отозвался. Как и на предложение депутатам Моссовета взять метлы и убрать мусор на Садовом кольце. Наоборот, за идеи заботиться о благе ближнего его пытались выставить чуть ли не городским сумасшедшим.

Неудивительно, что с гонимым Зверевым Седугина связывали долгие годы дружбы. Под влиянием Анатолия Тимофеевича он и сам взялся за кисть. Были у них и совместные работы. Но эта вещь самостоятельная — зверевская. Фразу «музейный уровень» здесь нужно понимать буквально. Работа участвовала и опубликована в каталоге знаменитой выставки «Художники свободы: Зверев и Яковлев» в Доме Нащокина в 2011 году. К работе прилагается подтверждение Валерия Силаева на обороте фото.

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Молодые сосны. Сокольники. Вторая половина 1950-х. Бумага, акварель, присыпки. 29 × 40

Это рисунок из книги «Нонконформисты» Натальи Синельниковой. Происходит из известного собрания Флегонтовой. Перед нами молодой, полный сил Зверев — конца 1950-х. С куражом, с настроением, с виртуозным движением. В ход шли простые акварельные краски, вода из лужи, присыпки, даже соль — все что угодно. Силаев отмечает не просто уникальность этой работы, а фееричность результата.

ЗЕЛЕНИН Эдуард Леонидович (1938–2002) Церковь в Суздале с полосой (Девушка с розой). 1990-е. Холст, масло. 100 × 100

В Москву из Новокузнецка Зеленину посоветовал перебраться Эрнст Неизвестный. Вскоре Зеленин вошел в круг художников интеллектуального подполья. Выставлялся в кафе «Синяя птица», на квартирных выставках. Он был «самовыдвиженцем» на Бульдозерной выставке (по собственной инициативе принес картину), потом участвовал в Измайловской выставке. За это был обруган в «Вечерней Москве» за «ученически примитивно» изображенный Покровский собор в Суздале (который и на нашей картине, кстати). Про Измайловскую выставку газета писала, что «Модернистов вывели на публику, и они выставили себя во всем убожестве, потому что как явление искусства работы модернистов выглядят просто несерьезно. …Когда анализируешь большинство работ, невольно приходишь к выводу о духовном кризисе их авторов или, вернее сказать, определенном их умысле, который продиктован враждебным отношением к действительности, к русской национальной культуре».

В 1976 году Зеленин эмигрировал во Францию. Но большого успеха в изгнании не добился. До возвращения интереса к своему творчеству и до новых выставок художник не дожил 8–10 лет. Зеленин принял смертельную дозу снотворного в 2002 году, в 64 года. Он не увидел, как в 2010-м году его холст «Лейда с яблоком» был продан на ведущем аукционе мира за 45 000 долларов. Не увидел ни новых выставок, ни каталогов.

«Церковь в Суздале с полосой», или «Девушка с розой» — один из самых известных сюжетов в творчестве Зеленина. Один из самых узнаваемых. Впервые он обратился к этой теме в 1972 году, и ту работу можно найти в его монографии. А перед нами — большой авторский повтор, выполненный уже в 1990-е.

СЕМИДЕСЯТНИКИ

БАШЕНИН Валерий Викторович (1943) Ветка. 2005. Холст, масло. 80 × 120

Валерий Башенин — ученик Михаила Шварцмана, знаменитого нонконформиста и изобретателя концепции «иератизма» (от греческого hieros — «священный», «знаковый»). Шварцман был его крестным. И в течение трех лет, до своего ухода от наставника, Башенин входил в ближайший круг.

С тех пор минуло почти полвека. Валерий Башенин стал заслуженным художников России, его картины выставлялись на Sotheby’s. А в 2012 году они были представлены на выставке в Русском музее в рамках проекта «Михаил Шварцман и его ученики в Русском музее».

Работы Башенина нравится разбирать на метафоры. Но сам он в первую очередь художник эмоций. Так учил Шварцман: «Эмоции могут опережать голову. Следи за рукой. Если фрагмент "живет" — оставляй его».

«Ветка» — большая, классическая и очень узнаваемая работа Башенина. Точно музейный уровень. Там есть все, за что его ценят. Представлена вся система архетипов Башенина. Художник рассказывал так: «Животные на моих полотнах — не животные в привычном понимании, а первообразы, так называемые архетипы. Без фамилии, имени, отчества. Птицы, деревья, рыбы, цветы, дома — это собирательные образы, которые живут во мне. И любая схожесть здесь случайна».

КУДРЯШОВ Олег Алексеевич (1932) Контррельеф 287–214. 1982–1983. Бумага, контррельеф, тушь. 42 × 31 × 19,5

В надписи «Тираж 1 из 1» в случае Олега Кудряшова нет ничего удивительного: офорты, которые часто бывают основой его композиций, обычно уникальны. Художник вносит изменения, чтобы оттиск не повторялся. И композиции обычно не имеют названий. Те цифры, которыми мы их обозначаем, это строго говоря номер доски, с которой печаталась основа.

Олег Кудряшов — семидесятник, художник-новатор, принадлежащий к нонконформистской культуре, но не входивший в известные группы. Больше двадцати лет Кудряшов проработал в Англии. Он эмигрировал в 1974 году и вернулся в Россию лишь в 1997-м. В Советском Союзе он какое-то время работал на «Союзмультфильме». Но выставляться как самостоятельному художнику ему не давали. В одном из интервью он рассказывал, как какой-то бывший чапаевец, ставший начальником, выгнал его из офсетной мастерской, потому что не понимал, что он делает. Перед отъездом из СССР Кудряшов был вынужден сжечь тысячи своих работ. Жег он их, к слову, в мастерской своего друга — известного скульптора Андрея Красулина (там была бывшая котельная). С собой в эмиграцию Кудряшову взять ничего не разрешили. В Европу Кудряшов уехал только с московскими ножницами по металлу. Спаслись лишь те немногие работы, которые взял Пушкинский музей, и те, которые были подарены друзьям.

О Кудряшове издано немало монографий — и в России, и за рубежом. В 2017 году искусствовед Юрий Петухов сделал большую монографию-альбом о творчестве Олега Кудряшова. Художник тогда еще был здоров, с удовольствием подписывал тираж и присутствовал на импровизированной выставке.

Сегодня работы Кудряшова представлены в коллекциях главных музеев страны (в Пушкинском, в Третьяковке и др.), ряда музеев США и Великобритании, а также в известных частных собраниях (Александра Резникова и других).

РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

БУРЛЮК Давид Давидович (1882–1967) Букет на берегу. 1960. Холст, масло. 41 × 31

Поздний американский Бурлюк. Его воспоминание о поездке во Францию. Красивая, узнаваемая работа, выполненная на холсте.