ШЕДЕВРЫ

ШУЛЬЖЕНКО Василий Владимирович (1949) Сельская свалка. 2018. Холст, масло. 120 × 90

Идем на риск. Уберите детей от экранов. Василий Шульженко. Страшная по силе картина. Смесь передвижничества с неразбавленным экзистенциальным ужасом уровня Эдварда Мунка и Альфреда Кубина. Да уж. Тут, безусловно, будет, о чем подумать и о чем поговорить.

Как к Шульженко ни относись, но сложно не согласиться, что художник он смелый. А это сейчас редкость. Во времена дремучей пропаганды и псевдопатриотического «форсажа» с пеной у рта браться за такие «неприглядные» темы, да нажимать на социальную антропологию — надо быть не робкого десятка. Не сбиваться с курса в условия массового неприятия, когда тебя обвиняют в русофобии, — очень непросто. А Шульженко словно все нипочем. Выставляется у «во-всём-виноват» Чубайса в Роснано. Продает свои картины в бездуховную Америку. И продолжает «злостно клеветать». Программное масло Шульженко «Сортир» для значительной части зрителей остается жупелом, жестоким поклепом на русскую действительность. Хотя, думаю, пройдет время — и по этой картине будут писать сочинения. Уж философского содержания в ней хватит не на одну страницу.

По знанию темы у неподготовленного зрителя может создаться впечатление, что Шульженко знаком со своими чудовищными персонажами не понаслышке. Либо сам пьяница из низов, либо исследователь, препарирующий «дно», как дядя Гиляй на Хитровке. Но нет. В одном из редких интервью Шульженко прямо объяснял эту коллизию: «Я никогда не жил среди людей, которых изображаю, и не пытался влезть им в душу. В детстве был маменькиным сынком, не знал ни армии, ни зоны. Мои персонажи для меня — вроде дикарей для Кука. Насмотрелся на них в детстве, когда жил на даче под Касимовым. Они меня и пугали, и завораживали. На полотна все это выплеснулось гораздо позже, с началом перестройки». Добавлю, что 71-летний Василий Владимирович Шульженко — человек вполне благополучный. Москвич, выпускник Полиграфического института, участник республиканских и всесоюзных выставок в СССР, член союза художников с сорокалетним стажем и даже не из обоймы неофициального искусства. По крайней мере в справочнике «Другое искусство» упоминаний о нем не содержится (что для меня удивительно).

Сегодняшняя картина называется «Сельская свалка». Неожиданно? Почему? Свалка — понятно. А кто ее населяет? На заднем плане — дед-сатир. А на переднем кто? Ведьма? Зомби? И пока мы ломали голову, в наш офис зашел известный современный художник и ахнул: «Да это ж Мать — сыра земля!». Картина не только с мощным подтекстом, но и виртуозного технического исполнения. Посмотрите на опушку на заднем плане. Настоящий олд-скул. Сегодня мало кто так пишет.

Шульженко. Музейный уровень. Невероятной силы. Для смелых.

ПУРЫГИН Леонид Анатольевич (1951–1995) Годива. 1989. Холст, масло. 66 × 89

СЛЕПЫШЕВ Анатолий Степанович (1932–2016) Годива. 1981. Холст, масло. 50 × 70

Сюжет многие сходу узнали. Все очевидно. А у Пурыгина есть даже точное указание на поступок Леди Годивы из Ковентри. Это средневековая легенда о прекрасной английской графине, которая пошла на жертву, презрев стыд ради блага своих подданных. А дело было так. На дворе 1040 год. Город Ковентри в 150 км от Лондона. Местный граф Леофрик ввел непомерные налоги, под тяготой которых изнывали его подданные. Люди посылали властям сигналы, но те ни в какую. И тут за народ вступилась жена графа — леди Годива. Попросила снизить обязательные платежи. И вот граф Леофрик в пьяном кураже поставил условие — да, он вообще отменит налоги, если его добродетельная жена проедет по городским улицам верхом в голом виде. Решил взять на слабо, так как условие заведомо невыполнимое. А та возьми и сделай: ради блага горожан — все, что угодно. По той же легенде, понимая, чего ей это стоило, благодарные жители города закрыли ставни и не стали смотреть на унижение графини. А граф слово сдержал. Налоги были отменены. И жили все долго и счастливо. Красивая история. Жаль, если недостоверная.

Было или не было — неважно. Важно, что запрос на справедливость был настолько высок, что легенда о Леди Годиве пережила века и оставила заметный след в культуре и искусстве. Сюжет лег в основу сотен живописных холстов. Но самый знаменитый, пожалуй, — это картина прерафаэлита Джона Кольера «Леди Годива». В британском Ковентри (это тот несчастный город, которым пожертвовали в 1941 году, чтобы скрыть информацию о взломе немецкой шифровальной машины «Энигма») до сих пор проводится ежегодное празднование в честь поступка Годивы. Ей установлен памятник. А городской флаг Ковентри украшает образ прекрасной обнаженной всадницы.

Ну ладно, что мы все о других, когда перед нами — две самобытные «Годивы» от первых имен русского неофициального искусства. От Леонида Пурыгина и Анатолия Слепышева. Оба — участники единственного московского Сотбиса в 1988 году.

Пурыгин — пожалуй, самый дорогой художник наивного искусства. Аукционный рекорд — 237 000 долларов. Лёня Гениальный из Нары. Самоучка. За плечами — попытка суицида, больницы, чудовищная личная трагедия. И, конечно, искусство как философская отдушина, как попытка проникнуть в иное измерение, чтобы сбежать от нелепого и жестокого мира. Пурыгин умер в 44 года — молодым, да еще в самый разгар лихих девяностых. Но, что удивительно, художник успел окунуться в лучи славы. После Сотбиса 88 года он поработал в Америке. У него были каталоги, выставки. И важные коллекции. «Годива» по меркам автора — светлая, позитивная вещь. Настоящее украшение коллекции.

Той же характеристики заслуживает картина Анатолия Слепышева. Кстати, пусть не смущает характерная процарапанная буква «Т» в его подписи: его «Т» означает Толя. Что можно сказать о картине? Один из самых лучших Слепышевых, что мы видели на своих аукционах. Здесь все характерное, узнаваемое плюс удачная тема — прямо все то, что ценится коллекционерами.

Во времена СССР его картины крепко критиковали. В конце 1970-х бдительные чиновники сняли его картину с коллективной выставки в Истре чуть ли не за порнографию. Но молодые искусствоведы оказались не робкого десятка и выставку, в которой участвовали Вейсберг, Жилинский и другие смогли отстоять. Получается, это было возможно при наличии твердой позиции. Впрочем, Слепышев не принадлежал к диссидентскому кругу неофициального искусства. Учился у Дейнеки, с конца 1960-х был членом Союза художников. Но при этом был в обойме шестидесятников, выставлялся с другими нонконформистами в павильоне «Дом Культуры» на ВДНХ (1975), участвовал в Измайловской выставке и в квартирных выставках в мастерской Михаила Одноралова. Аукционный рекорд Слепышева — 45 000 долларов, на Сотбисе, за трехметровую вещь в благополучном 2007 году.

РАБИН Оскар Яковлевич (1928–2018) Мы живем в Прилуках. 1965. Холст, масло. 80 × 99,5

Почему в Прилуках, а не в Лианозово, с которым прочно ассоциируется имя Рабина? Прилуки — деревня на берегу Оки в Московской области. Там был дом Владимира Немухина, доставшийся ему от родителей. С конца 1950-х каждое лето Немухин приглашал к себе на этюды друзей по Лианозовской группе. Вот как о тех временах рассказывал сам Немухин: «Рабин уже с 1957 года приезжал ко мне в Прилуки, вместе ходили за молоком по два километра, говорили о жизни, о проблемах искусства. Вообще, я со временем создал этакий Барбизон в Прилуках: кроме Рабина пригласил туда Лидию Мастеркову, Николая Вечтомова, Дмитрия Плавинского. Какое-то время там жили Юрий Злотников, Борис Свешников и Александр Харитонов. В Прилуках проживали Федор Федорович Платов, художник 1930-х годов, Грицай, Виктор Попков. В общем, пусть это и не Таруса с Крымовым и Борисовым-Мусатовым, но место тоже культурно-значимое. Прилуки с его пляжами и сухим песком имели репутацию места оздоровительного. Неудивительно, что все, кого я туда привозил, полюбили эти места. И природа Прилук очень своеобразная: сосны, дюны. Место словно нерусское по природе. Неслучайно Прилуки, говорят, не понравились Грабарю именно по этой причине».

Итак. Оскар Рабин. Прилуки. 1965 год. До бульдозерной выставки остается 9 лет. До выдворения Рабина из СССР и лишения гражданства — 13. А пока свет в оконце, занавесочка, уют. Тишь, да благодать. Редкость для Рабина.

РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

БУРЛЮК Давид Давидович (1882–1967) Чарльстон. Южная Каролина. 1946. Бумага, черный карандаш, акварель, белила. 28,7 × 39,8

Бурлюк — отец русского футуризма, человек, открывший талант Маяковского, один из лидеров русского авангарда 1910-х. Наш рисунок — это уже американский Бурлюк. Легкая позитивная вещь, специально выполненная в ярком «открыточном» стиле с приемами наивного искусства. Бурлюк делал такую графику во время многочисленных поездок по США.

Чем примечателен Чарльстон? С 2011 года он несколько раз признавался самым дружелюбным и гостеприимным городом Америки по версии ведущих национальных туристических журналов. Это крупнейший город штата Южная Каролина (хотя и не столица). Сегодня там бурно развивается IT-сектор, создана какая-то особенная вежливая полиция. Южная Каролина считается консервативным сельскохозяйственным штатом. Действительно, там больше 70% только что проголосовали за Трампа. Когда-то Южная Каролина первой подняла бузу и решила выйти из состава Соединенных штатов в знак протеста против отмены рабства. Именно с бунта в Чарльстоне началась Гражданская война. Дома, которые нарисовал Бурлюк — это часть исторической застройки, которую можно увидеть и сегодня. Им по 200 лет, а то и больше.

Паспарту, рама, стекло. Экспертиза В. С. Силаева

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО

ВОЛИГАМСИ Ринат (1968) Из дорожного блокнота. 2004. Холст, акрил, масло. 40 × 75

Еще одна картина-загадка или концептуальная шарада от Рината Волигамси. «Пятнашки», «пазл» на фоне автомобиля 1950-х годов, похожего на «Москвич-401». Абсурдистский ретрореализм.

Волигамси сделал ошеломительную карьеру с начала 2000-х. Можно сказать, почти невероятную по нынешним временам. За 20 лет художник прошел путь от неизвестного выпускника архитектурного факультета из Уфы до статуса художника с именем, номинанта премии Кандинского, которого представляют крепкие галереи Москвы и собирают разбирающиеся люди. Широкая публика знает его по абсурдистским «хармсовским» картинам. Это ведь у Волигамси бабушка кормит голубей-динозавриков, солдаты отдают честь пустым генеральским штанам с лампасами, а звезды на фуражках бойцов образуют созвездие Большой Медведицы. Работы художника полюбились не только коллекционерам, но и обычным пользователям соцсетей. Многие сюжеты Волигамси стали своего рода интернет-мемами. Что уже само по себе безусловный критерий успеха для 2020-х.