Лёня Пурыгин Гениальный. Подписной. Свой титул художник указал не только на авторском ковчеге, но и на самом холсте в верхней части автопортрета. В своих сказках Пурыгин часто изображал себя в разных образах. То он горит в пламени любви. То смотрит на Пипу из зеркала. Или вот как сейчас — в райском саду, с хулиганскими сосцами вдохновения, с палитрой и кистями. А вокруг ангелы с трубами — метафора пути художника.

«Кресло-качалка» — масло Ситникова периода эмиграции. Сюжет необычный, редкий, не «типовой» для Ситникова. На аукционном рынке чаще всего можно встретить его «уроки» — дописанные и переписанные работы учеников, своего рода результаты мастер-классов. Женские фигуры, реже храмы. Все это вещи узнаваемые, выполненные сапожной щеткой. А здесь не так. Эксперт Валерий Силаев отмечает сложную постановку света, насыщенную цветовую гамму, точный ситниковский мазок и спецэффект «дымки».

Один из самых известных сюжетов Леонида Пурыгина, доступных в разных вариациях. Философско-пасторальная композиция с элементами босховского абсурда. В этот раз основное действующее лицо — мечтательная жрица любви, в памяти которой возникают образы прошлого. В них есть всякое. И хасид с инициалами О. О., и усатый истукан С., и огурец, и даже причесанный Л. П. в галстуке — уж не Лёня ли Пурыгин собственной персоной?

«Надо же, как хорошо» — звучало бы название этой работы в пересказе для детей младшей группы. Но Пурыгин был искренен во всем. Творческих эмоций не скрывал. И названий для коммерческой привлекательности не камуфлировал. Знатоки Пурыгина сразу узнают палитру 1970‑х годов — более зеленую. Ну, а сюжет — фирменный. Одновременно философский и хулиганский.

«Найдите мне Рабина классического с водкой-селедкой», — именно такой запрос нам не раз приходилось слышать от коллекционеров «лианозовской школы». Казалось бы, чего сложного? Ведь это самая известная система образов в творчестве Рабина. Натюрморт с водкой и селедкой — вообще первое, что возникает в голове при упоминании имени художника. Их должно быть — как карт у Немухина. Но стоит подойти к вопросу практически — и упс — как бы не так.

Василий Яклич, или Вася-Фонарщик, как звали его те, кто был с ним на короткой ноге, — легенда неофициального искусства. Казалось бы, простой натурщик и оператор показа диапозитивов при Суриковском институте, Василий Ситников был очень влиятельной фигурой в мире неофициального искусства.

Русский Босх. Леонид Пурыгин. Или «Лёня Пурыгин Гениальный» как он писал позже. В Наре, в Наро-Фоминске, в местном ДК был кружок рисования, который и стал всеми пурыгинскими университетами. Художника любят и ценят как создателя удивительных сказочных миров, где доброе волшебство соседствует с адскими образами.

История этой гуаши прослеживается с 1969 года, когда она была приобретена американским коллекционером Артуром Одумом. В США эта вещь участвовала в выставке «Русская живопись 1960-х годов», была опубликована в каталоге 1990 года. «Исследуемая работа относится к редкому циклу произведений Яковлева, написанных пуантелью. Подобные вещи конца 1960-х годов, исполненные на таком высоком уровне, являются большой редкостью… Это безусловно творческая удача Владимира Яковлева… Является памятником московского неофициального искусства…» Это цитаты из экспертизы Валерия Силаева.

Василий Шульженко. Страшная по силе картина. Смесь передвижничества с неразбавленным экзистенциальным ужасом уровня Эдварда Мунка и Альфреда Кубина. Тут, безусловно, будет, о чем подумать и о чем поговорить. Картина не только с мощным подтекстом, но и виртуозного технического исполнения. Настоящий олд-скул. Сегодня мало кто так пишет.

Что мы помним о Краснопевцеве? Это особый художник — художник вне эпохи. По его тихим философским натюрмортам ни один историк не определит, что за окном — СССР, времена «развитого социализма», кругом пропагандистские лозунги да лицемерные фильмы, зовущие на борьбу. И еще никогда не подумаешь, что автор этих вдохновенных картин работает в советском «Рекламфильме», а сам мечтает о Франции, дружит со Святославом Рихтером и Георгием Костаки и создает работы, за которыми через 50 лет будут охотиться коллекционеры.