ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

БЕЛЕНОК Пётр Иванович (1938–1991) Совершенство. 1977. Оргалит, коллаж, авторская техника. 119 × 138

Перед нами шедевр оптимистического цикла от изобретателя «панического реализма». Это редкость. Куда чаще в своих работах Беленок был мрачен: в его спорах стихии и человека у последнего почти не бывает шансов. А здесь не так. Перед нами не трагедия, а праздник.

Судьба Беленка по человеческим меркам трагична, а по меркам истории искусства — наоборот. Беленок в молодости зарабатывал лепкой бюстов Ленина. Место было хлебное и непыльное. Но что-то его томило. На выходных украинский скульптор летал в Москву, ходил на выставки и все сильнее осознавал, что растрачивает свой талант на поденщину. В результате он сделал выбор: бросил карьеру успешного провинциального прикладного скульптора, переехал в Москву и стал независимым художником. За творческую свободу пришлось заплатить немалую цену. Беленок закончил жизнь в бедности и не дожил до широкого признания. Зато сегодня без работ Беленка невозможно представить крепкую коллекцию неофициального искусства.

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Портрет Марии Титовой. 1967. Бумага, графитный карандаш, акварель. 57 × 40

Акварель происходит из собрания Марии Титовой, подруги Оксаны Асеевой и лечащего врача Зверева. Анатолий Тимофеевич Зверев — пожалуй, самая легендарная фигура неофициального искусства. Про него написаны тома воспоминаний, собраны десятки каталогов. И, конечно, огромное количество историй осталось в народной памяти. Зверев был абсолютно несоветский человек. В 1970-е его легко могли принять за бродягу. Хмельной, в грязной одежде. Но внимательно присмотревшись, можно было понять, что еще недавно эти обноски были дефицитным импортным костюмом, а в карманах «бродяги» водились и деньги, и французские коньяки. Зверев был феноменально востребован. Художник-виртуоз, перфомансист, артистичный человек — он выглядел инопланетянином в пейзаже советской серости. Зверев был нарасхват — многие хотели заполучить портрет кисти московской легенды. И Зверев не отказывал. Портретов было много. И не всегда можно достоверно узнать, кто на них изображен. Но сегодня нам повезло. Перед нами не безымянная модель, а подруга музы Зверева. Такие работы Зверев писал не наспех, а с вдохновением, с душой. Отсюда и образцовый музейный уровень. Подлинность подтверждена экспертным заключением Валерия Силаева.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Окно. 1993. Бумага, гуашь. 36,5 × 51

«Окно» — поздняя работа легенды неофициального искусства Владимира Яковлева. Тогда художник все больше времени проводил в психиатрических лечебницах. Периоды просветления перемежались периодами болезни и тоски. В моменты улучшения его отпускали под опеку ответственных людей. «Окно» написано как раз в такой светлый период Яковлева. И тут два момента обращают внимание. Первый — редкая концептуальность вещи. Окно как символ свободы. И одновременно рама, образующая и решетку, и крест. И второй момент — редкая палитра. Обратите внимание, что гуашь выполнена в редкой «пепельной» палитре. Работа имеет безупречный провенанс. Она была в собрании друга Яковлева, очень известного московского знатока творчества шестидесятников, подвижника и просветителя. Подлинность подтверждена заключением Валерия Силаева.

НАИВНОЕ ИСКУССТВО

ЛЕОНОВ Павел Петрович (1920–2011) Концерт. 1992. Мешковина, масло. 110 × 81

Когда смотришь на работы Павла Леонова, создается впечатление, что написал их не просто счастливый человек, а настоящий баловень судьбы. Ясно, что такой светлый талант должны были на руках носить!

А на самом деле все наоборот. Нет пророка в своем отечестве. Большинство соседей-односельчан Леонова терпеть его не могли. Считали художника шарлатаном. Мало того, что рисовать «правильно» не умеет, да еще и врет нещадно. Ну где это видано, чтобы в деревне трамваи ходили? Откуда здесь взяться дворцам да фонтанам? Э-э-х художник… от слова «худо».

Другой бы плюнул, да забросил это дело. Ну как творить в обстановке непонимания и нетерпимости? Но Леонов в жизни повидал и не такого. Лагеря, фронт, стройки, «шабашки». Таких на фук не возьмешь. Насмешки игнорировал. Гнул свою линию. Выходил на улицу, растягивал мешковину, брал нехитрый набор красок и … рождал новые миры. Леонов рассуждал просто: писать надо не ту жизнь, что есть, а ту жизнь, к которой надо стремиться. И для этого нужно подсказать архитекторам, что в деревне нужны красивые здания. Инженерам рассказать, что и по сельским улицам хорошо бы пустить трамваи. Надо открыть глаза этим интеллигентам-бездельникам. Пусть пошевелятся!

Когда смотришь на Леонова в музеях, то даже представить сложно, что наследие художника могло сгинуть бесследно. Ведь дорога в историю искусства — это череда счастливых случайностей. Деревенского самоучку каким-то чудом заметили искусствоведы, его творчество помогла популяризировать влиятельная и неравнодушная искусствовед Ксения Богемская. На волне искреннего интереса к наивному искусству картины Леонова были показаны в музейных пространствах России и на зарубежных выставках. Вскоре кураторские оценки были подтверждены внушительными аукционными результатами.

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

СВЕШНИКОВ Борис Петрович (1927–1998) Прощание. 1992. Холст, масло. 90 × 70

Миры, создаваемые шестидесятником Борисом Свешниковым, — это сублимация тяжелого лагерного опыта. Сцены, которые разворачиваются на его холстах, — это результат давних попыток выжить и не сойти с ума. Сюжеты Свешникова зачастую тяжелы для неподготовленного зрителя. Но именно этот «нерв» особенно ценится опытными коллекционерами.

БУХ Арон Фроимович (1923–2006) Лунная дорожка. 2000. Оргалит, масло. 60 × 60

«Лунная дорожка» — название авторское. На обороте оно написано рукой друга Буха, но со слов и по просьбе художника. Владелец, многолетний друг Арона Буха, помнит, как появилась эта картина. Художник в то время набирался сил в доме отдыха «Лесные поляны» в Подмосковье, по Симферопольскому шоссе. Во время прогулки он был заворожен красотой увиденного пейзажа и положил его на оргалит.

Бух — художник со стержнем. Уже в почтенном 60-летнем возрасте он отверг свое прошлое, сжег старые компромиссные картины и стал работать в совершенно неистовой экспрессионисткой манере. Именно такого Буха и ценят коллекционеры. Художник работал самозабвенно — написал сотни, а может, тысячи картин. Сегодня у него армия коллекционеров. И не в последнюю очередь потому, что значительная часть его картин продается в относительно доступном ценовом диапазоне: 60 000–100 000 рублей.