ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ШТЕЙНБЕРГ Эдуард Аркадьевич (1937–2012) Композиция. 1978. Холст, масло. 100,5 × 100,5

Геометрический Штейнберг ценного московского доэмиграционного периода. 1970-е годы. И метровый музейный размер. А уж сюжет — находка для коллекционеров. Это не привычная композиционная «геометрия», а супрематический концентрат. В центре — планетарная модель, а в левом углу — «картинка в картинке». Экспериментальная вещь! Редкость!

Эдуард Штейнберг — создатель уникального стиля геометрической абстракции на стыке с неопримитивизмом. Он был близок к группе Сретенского бульвара — колыбели московского романтического концептуализма. Штейнберг участвовал в выставках в ДК «Дружба» 1967 года и в павильоне «Пчеловодство» в 1975 году.

КРАСНОПЕВЦЕВ Дмитрий Михайлович (1925–1995) Раковина. 1959. Картон, масло. 26 × 34,5

Творчество Дмитрия Краснопевцева условно делится на два периода: до 1961 года и после. И если второй период до известной степени можно назвать «монохромным», то в первом периоде у Краснопевцева была широкая цветовая палитра. Чем ценен 1959 год? К этому времени художник уже закончил поиски и вышел на свою особую лаконичную форму. К этому году уже появился «объем без тени» и уже устоялась его фирменная «графичность» в метафизическом натюрморте. Но при этом художнику в это время еще не мешал цвет. И в конце 1950-х у него можно вдоволь встретить и красный, и синий, и желтый. И тогда сложно было себе представить, что через пять лет эти цвета уйдут из его произведений.

Краснопевцев — любимец Костаки и Рихтера, любимый художник московских интеллектуалов. В своем искусстве он словно игнорировал времена, которые ему выпали. Покой, гармония, равновесие, дух ренессанса. Словно и нет вокруг советской власти, идеологического лицемерия и пустых полок магазинов. Краснопевцев не ставил задачи запечатлеть эпоху. В его картинах нет ни одного предмета, по которому можно установить место и время. Лишь вечные черепки, раковины и сухие ветки. Его картины позволяют зрителю в мгновение перенестись в любую эпоху. Подальше от переживаний. Хоть на 100 лет вперед, хоть на 300 лет назад. За это и любят «русского Рембрандта».

Работа — подписная: в левом верхнем углу стоит подпись КРАСС — 59. Подлинность подтверждена экспертным заключением Валерия Силаева.

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Столик. 2007. Холст, акрил, коллаж. 75 × 72

«Отличный Немухин!» — воскликнул эксперт Валерий Силаев, как только увидел эту работу. И аргумента тут минимум два. Хороший размер — да, но это второе. А первое — редкий, «незасмотренный» сюжет. Немухин работал циклами. И его основные сюжеты насмотренные коллекционеры могут собрать прям в «таблицу Менделеева»: расставить по клеткам ломберные столы, лабиринты и многочисленных валетов. А тут — другое. Вместо привычного супрематического ломберного стола появляется что-то классическое на фигурных изящных ножках. Красивая работа с эффектным композиционным решением. Свежий образ. Находка для коллекционера!

Владимир Немухин — художник Лианозовской группы, участник Бульдозерной выставки, выставки в павильоне «Пчеловодство» и многочисленных проектов в горкоме графиков на Малой Грузинской. Он — одна из ключевых фигур в неофициальном послевоенном искусстве и один из самых дорогих художников обоймы нонконформистов.

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Розы. 1961. Бумага, акварель, гуашь. 53 × 38

Еще одна жемчужина в чье-то собрание послевоенного неофициального искусства. В среде коллекционеров Зверев, пожалуй, сегодня остается самым легендарным художником поколения.

В этой работе обратим внимание коллекционеров на год и на тему. 1961-й — относится к самому ценному периоду в творчестве художника. С темой еще интереснее. Виртуозный живописец и график, по нашим наблюдениям, непозволительно редко писал цветы. Животных, пейзажей, натюрмортов, портретов мы видели десятки. А цветы по-прежнему редкость. Почему — необъяснимо. Так что присмотритесь к розам — это шанс. Работа подписана. И, как обязательно должно быть в случае со Зверевым, сопровождается экспертным заключением Валерия Силаева.

НЕИЗВЕСТНЫЙ Эрнст Иосифович (1925–2016) Профиль. Начало 1960‑х. Бронза. 20 × 11 × 8

И снова редкость. Скульптура «Профиль» происходит из собрания Бориса Жутовского — друга и соратника Эрнста Неизвестного. Жутовский, который в шестидесятых был в студии Белютина, вместе с Неизвестным участвовал в Таганской выставке. А уже через несколько дней их разносил Хрущёв в Манеже-62. Примерно этим же временем, 1960–1961 годом, датируется и эта скульптура, о чем пишет Жутовский в подтверждении на фото. Вещь — во времени. Чувствуется, что это не чистая благородная бронза, а какой-то сплав. Эрнст Иосифович в те годы использовал любой подходящий металл, который удавалось найти. «Откуда медь?» — строго спрашивал его Хрущёв. «Скупаю у сантехников водопроводные краны!» — отвечал художник.

Словом, памятник времени.

Подлинность скульптуры подтверждается самим Неизвестным — в 2006 году он сделал подтверждение на обороте фото.

ШПИНДЛЕР Марлен Павлович (1923–2006) Город. 1968. Холст, масло. 50 × 50

Работы Марлена Шпиндлера такого уровня — редкость на аукционном рынке. Кропотливый, мрачный, пастозный городской пейзаж — крепкая работа 1960-х годов. Примерно в это время Шпиндлер работал оформителем на Комбинате декоративно-прикладного искусства (вместе с Михаилом Шварцманом, с которым они позже рассорились). Человеческая судьба Шпиндлера не сложилась. Он три раза сидел. О его несносном характере ходили легенды. Под конец жизни его разбил паралич. Но свое слово в искусстве он сказать успел. Сегодня его работы представлены в Третьяковской галерее и входят во многие важные собрания.