Любая картина из дивизионистского периода Калинина — это находка для коллекционера. Таких картин в несколько необычной для художника стилистике (с элементами пуантели и дриппинга) известно, может быть, чуть больше десяти. А уж серия «Цирк» — еще меньше. В самом большом каталоге живописи Калинина опубликовано лишь четыре цирковые картины, созданные в период 2007–2013.

Масштабная, абсолютно музейная вещь! Полтора на полтора метра. Пожалуй, это самый эффектный Зеленин из всех, что мы видели.

«Карнавалы» — это крупная магистральная тема в творчестве шестидесятника Михаила Шемякина, разработчика идеи метафизического синтетизма. Художник много лет ставит костюмированные представления своего исторического театра. Довольно часто в них встречаются диковинные персонажи венецианских карнавалов, карнавалов Санкт-Петербурга. Но интересно, что изначально источником вдохновения для карнавальных циклов послужили африканские маски, наряды русских скоморохов и стилистика русского лубка XIX века.

На аукцион принесли шедевр. Название, резервная цена и ни слова больше. Что за вещь? Откуда? А картина — не просто заметная. Масштаб, философская мысль, тонкая символистская эстетика! Не может быть, чтобы такую работу ранее не выставляли.

«Композицию с иконами» знатоки относят к числу самых выразительных работ в собрании Альберто Сандретти. В 2007 году она участвовала в знаменитой выставке «Искусство против». Рухин 1974 года — пример смелости: и гражданской, и творческой. И картины тоже были под стать. Вызывающие, смелые, свободные. Рухин включает в свои ассамбляжи оттиски икон, использует элементы реди-мейд, создает вихрь из синтетических текстур. Большинство его работ покупали иностранцы — послы, сотрудники дипмиссий, журналисты, бизнесмены.

В творчестве шестидесятника Эдуарда Штейнберга можно выделить целый цикл живописных посвящений единомышленникам, друзьям, соратникам по художественному подполью. В частности, у него есть посвящение Виктору Пивоварову, посвящение Дмитрию Краснопевцеву и вот — посвящение Илье Кабакову.

Геометрический Штейнберг ценного московского доэмиграционного периода. 1970‑е годы. И метровый музейный размер. А уж сюжет — находка для коллекционеров. Это не привычная композиционная «геометрия», а супрематический концентрат. В центре — планетарная модель, а в левом углу — «картинка в картинке». Экспериментальная вещь! Редкость!

Фарфоровые черные скульптуры и их белые аналоги — первый и единственный опыт Олега Целкова по переносу его персонажей в малую скульптурную пластику. Другими словами: у него были тарелки, ваза, блюда и даже фарфоровое яйцо, но там использовался прием переноса плоских изображений. А вот объемная пластика у Целкова была только в фарфоре и бронзе.

1971 год — московско-тарусский период Штейнберга. Легкая, воздушная, светлая вещь. В этой работе доминирует фигуративная основа. Хотя если присмотреться, то фон, на котором летит птица, рассечен геометрическим элементом, свойственным супрематической линии художника.

Образцовый Штейнберг конца 1970‑х. Еще до Франции, до эмиграции, до галереи Клода Бернара. Это московский-тарусский Штейнберг. И это высшая точка его исследований вглубь супрематической абстракции.