ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Суперслон. 1990. Холст, графитный карандаш, акрил. 100 × 80

Перед нами — огромная редкость. 1990 год. Один из первых суперслонов Немухина. Да к тому же еще и розовый! «Суперслон» — один из самых известных и самых востребованных сюжетов у Немухина. Художник сделал их больше десятка, в разных исполнениях. И если другие суперслоны хоть нечасто, но бывали на наших торгах, то появление розового суперслона, точнее, суперслона на розовом фоне, да еще и 1990 года — это событие из разряда почти невероятных.

Сегодня этот образ настолько неразрывен с именем художника, что создается впечатление, что слоны были у Немухина всегда. А вот и нет. Этот сюжет по меркам его творчества и вовсе поздний. Первые слоны (поначалу еще даже без приставки «супер») появились, по всей видимости, в конце 1980-х — начале 1990-х. Для сравнения, немухинские карты, «игра в петуха» и «валеты» появились почти на тридцать лет раньше. В первых слонах Немухин нашел классическую форму и пропорции, но «правильная палитра» появилась даже еще позже. Но так или иначе эра суперслонов продлилась почти 25 лет.

Интересно, что сам постсупрематический концепт суперслона родился у Немухина не на почве изучения теоретических трудов Малевича, а из диалога с русской классикой. Известно, что красный круг, который держит всю композицию, — это впечатление от картины Клевера, которую Немухин увидел в гостях. Круг — это алое солнце. Такой вот интересный оборот. К тому же суперслон обычно без карт, что собирает ему дополнительную армию поклонников. «Володя, нарисуй мне суперслона», — дергали за рукав коллекционеры. И художник никого не обидел, создав целое стадо, в котором были и черный, и золотой, и наш сегодняшний герой — крайне редкий розовый слон.

Работа выполнена в смешанной технике на холсте. И это еще одна редкость, поскольку в более поздние годы Немухин больше любил работать с бумагой.

Итак, «Суперслон». 1990 год. Розовый. Невероятной красоты. Безупречное техническое исполнение. Безупречное происхождение. Подлинность, подтвержденная экспертизой. Уникальная вещь! Не пропустите!

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Обнаженная. 1958. Картон, графитный карандаш, тушь, кисть, масло. 61 × 43

Зверев своего самого виртуозного и вдохновенного периода — 1958 года! Обнаженные — относительно редкая тема в его творчестве. Большинство узнаваемых красавиц появилось у него под впечатлением от эротического романа «Золотой осел» древнеримского писателя Апулея. Художник много раз обращался к сюжетам из этого произведения. Но представленная работа, по мнению эксперта Валерия Силаева, — одна из самых ранних в этой серии. Здесь Зверев пустил в ход и масло, и карандаш, и тушь. Работа получилась стремительной, точной, авангардной и вместе с тем очень декоративной. Безусловная творческая удача и украшение будущей коллекции.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Два фиолетовых цветка. 1974. Бумага, темпера. 58 × 42

Рисунок опубликованный, с выставочной историей, подписной. С безупречной историей бытования. В 2019 году его показывали на выставке «Портрет ветра», приуроченной к 85-летию со дня рождения Владимира Яковлева. И опубликовали на развороте каталога на страницах 32–33. Тонкий, исповедальный по духу и редкий по цветовой гамме рисунок. Яковлев, как мы помним, рисовал цветы не как часть натюрморта, а как портреты живых созданий. Для него эти хризантемы были суть одушевленными существами. И часто только с ними он мог поговорить о вечных вопросах: одиночестве, смыслах бытия, предназначении. Эффектная, философская, важная работа. Недаром вердикт Валерия Силаева — «имеет музейное значение».

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Натюрморт с шаром. 1983. Бронза, тонировка. Диаметр постамента 20 см. Высота 27,5 см

Свои скульптуры Немухин часто задумывал как посвящение друзьям, а также великим художникам прошлого. У него были и посвящение Янкилевскому, Яковлеву, Вейсбергу, а также посвящение Сезанну, Максимилиану Волошину, Давиду Бурлюку. Всех не перечислить. Позже многие из этих работ шли в серию — вырезались в дереве и отливались в бронзе. Но представленная скульптура — особенная. Это самостоятельный проект. Знаток творчества Немухина быстро определит, что «Натюрморт с шаром» созвучен проекту памятника Владимиру Вейсбергу, широко известному по каталогам. Тут есть и пирамида, и шар, и колонны — много общих деталей. Но сходство не полное. Эксперт Валерий Силаев отмечает, что перед нами уникальный авторский экземпляр. То есть безусловная редкость.

На обороте постамента выгравированы подпись и дата: Вл. Немухин — 83 г. Работа происходит из собрания семьи наследников В. Н. Немухина и сопровождается экспертным заключением.

РУХИН Евгений Львович (1943–1976) ЖЭК № 3. Композиция. 1975. Холст, масло, темпера ПВА, эпоксидная смола, трафарет, ассамбляж. 50,5 × 50,5

1970-е — 1980-е годы — это расцвет или правильнее сказать засилье трафаретной культуры в СССР. Под стандартные трафаретные алфавиты писали объявления, предостерегающие надписи, разнообразные расписания и названия казенных учреждений. Если посмотреть философски, то трафарет стал своего рода символом бытовой «серости», уравниловки, однообразия. Все ровно, все одинаково, все шаблонно. Сейчас эта культура окончательно ушла. Как и забылись названия типа ЖЭК, домоуправление и пр. Молодежь уже не знает, что ЖЭК — это аббревиатура Жилищно-эксплуатационной конторы. Слово, вызывающее смесь раздражения и трепета. Ведь еще 30–40 лет назад советскому человеку приходилось ходить во всесильный и равнодушный ЖЭК на поклон для решения любых коммунальных вопросов.

И вот окутанному паутиной советскому ЖЭКу Рухин противопоставляет вызывающее английское YES. Для него — человека, к которому приезжал в гости сам Джеймс Розенквист — это лозунг, метафора свободы. В этом ракурсе картина воссоздает образ конфликта двух культур, существующих в рамках одного исторического периода. Впрочем, символику ЖЭК-YES можно рассматривать и как мост дружбы между русским поп-артом и поп-артом заморского образца.

ВЕЧТОМОВ Николай Евгеньевич (1923–2007) Сближение. 1981. Картон, масло. 40 × 48

Основной цвет, с которым ассоциируется творчество Вечтомова — это красный, со всполохами желтого. Гораздо реже встречается «куиндживский» синий. А вот эта работа «Сближение» выполнена и вовсе в редчайшей «золотой» цветовой гамме.

Николай Вечтомов — участник Лианозовской группы (куда входили Оскар Рабин, Владимир Немухин, Евгений Кропивницкий и другие). Он фронтовик. И считается, что яркие «вспышки» в его сюрреалистической живописи — это сублимация увиденных на войне всполохов взрывов. Для самобытного стиля и направления Николая Вечтомова нет устоявшегося термина. Его относят то к лирическому абстракционизму, то к биоморфному сюрреализму, то к космизму.

Сегодня Вечтомов — любимец коллекционеров. Интерес к его творчеству продолжает расти, как и цены на его работы.

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО

МАМЫШЕВ-МОНРО Владислав Юрьевич (1969–2013) Из серии «Любовь Орлова». 2000. Фотопечать на фотобумаге. 60 × 65

Главным художественным приемом Владислава Мамышева-Монро было перфомативное перевоплощение. Вместо холстов и красок он использовал грим и одежду для погружения в мир своих персонажей. Этот театр фиксировался на пленку, и сегодня эти кадры высоко ценятся коллекционерами.

Представленное фото принадлежит ко второму по известности циклу Владислава Монро — «Любовь Орлова». Образ «советской Марлен Дитрих» был одним из главных в творчестве Мамышева. Орлова осталась в истории не только как икона стиля, но и как одна из самых загадочных фигур сталинской эпохи. На нее организовывали покушение. Она не раз попадала в больницы, выполняя трюки. У нее дома был установлен прямой телефон для связи со Сталиным. А пируэтов в ее судьбе хватило бы не на один приключенческий роман.

Владислав Мамышев-Монро погиб на Бали в 2013 году — утонул в бассейне. Ему было 43 года. Работа подписана на обороте, а ее подлинность подтверждает сертификат Фонда Владислава Мамышева-Монро за подписью члена экспертного совета Елены Селиной.

РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

БУРЛЮК Давид Давидович (1882–1967) Букет и раковина. 1958. Холст на картоне, масло. 40,5 × 29

Образцовый пример позднего Бурлюка. Цветы на берегу моря — это один из самых узнаваемых и востребованных сюжетов в его творчестве. Именно такой хотели многие коллекционеры.

1958 год — это год ярких воспоминаний и впечатлений. Бурлюки недавно вернулись в США из большой поездки по Европе. Повидали друзей боевой юности, заезжали к Габриэле Мюнтер, к Ларионову с Гончаровой, ходили по музеям. После этой поездки в творчестве Бурлюка вновь заиграли вангоговские нотки. Палитра стала еще более яркой, а композиции более лиричными.

Подлинность «Букета и раковины» подтверждена экспертным заключением Валерия Силаева.