ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

БЕЛЕНОК Пётр Иванович (1938–1991) Опаздывающий почтальон. 1991. Оргалит, авторская техника, коллаж. 115 × 85

«Какой удивительный зимний Беленок!» — воскликнул один из коллекционеров, когда увидел картину в нашем офисе.

Да, оптимистичный светлый Беленок считается редкостью. Еще большей редкостью считается использование женских образов. А уж тем более моделей в зазывных позах. В воспоминаниях Галины Махровой (жены французского атташе и коллекционера Кирилла Махрова) описан случай, когда дипломат заказал ему обнаженную с букетом роз. Художник ответил: «Не могу». Но через месяц все-таки принес картину, на которой было изображение дамы со спины. Причем обнажены были только плечи. Так что с учетом такой творческой целомудренности перед нами сюжет откровенный до невозможности. Эффектная дама, в белом, смотрит искоса. И кстати, тоже на светлом фоне, как тогда он сделал Махровым.

КУПЕР Юрий Леонидович (1940) Сцена в интерьере. 1972. Фанера, масло. 66 × 73,5

Сюрреалистическая воздушная дымка, в клубах которой проступают волшебные образы… Да, перед нами Купер романтического периода. Масло на дереве. 1972-й — год эмиграции Купера из СССР. Через несколько лет в Европе Юрий Купер радикально поменяет манеру — перейдет к поэзии старых вещей, с погружением в эффект сфумато. А пока — сюрреалистическая романтика.

Представленная картина лишь кажется полуабстрактной. Если приглядеться, то в центре виден альков. А слева и справа — женская и мужская фигуры.

Работа происходит из собрания Лианы Куэро, которая в 1970-х годах работала в представительстве Итальянской Республики в Москве.

ВУЛОХ Игорь Александрович (1938–2012) Серые поля. 1979. Холст, масло. 72 × 54

Один из самых ценимых коллекционерами сюжетов Вулоха — лаконичный пейзаж, написанный, казалось бы, самыми скупыми приемами. А при этом — стопроцентная узнаваемость, неподражаемый стиль, высокая декоративность. Картина написана в 1979 году и дошла до нас даже в авторской рамке.

Вулоха нельзя в полной мере назвать гонимым художником. После недолгого периода зажима (в 1960-х за несогласованную выставку его отчисли из ВГИКа за профнепригодность) его выставляли в государственных залах, а картины допускали даже на зарубежные выставки. По меткому выражению искусствоведа Михаила Боде, Вулох был нонконформистом скорее эстетическим. Сегодня работы «профнепригодного» Вулоха находятся в собраниях Третьяковки, Русского музея и во многих известных частных коллекциях, включая Семенихиных, Алшибая, Курцера и других.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Цветок. 1990. Фанера, масло. 45 × 36

«Цветок» относится к числу редких работ Яковлева, выполненных маслом. Картина участвовала в нескольких выставках и опубликована в нескольких каталогах, включая каталог «Шедевры Владимира Яковлева. Работы разных лет из частных собраний» 2005 года.

«Портреты цветов» у Яковлева — как портреты людей. Каждый со своим характером и настроением. Чаще всего это цветы печальные, меланхоличные. Но в этот раз Яковлев выбрал для своего «портрета» экзотический цветок с длинными острыми лепестками — мятежный, дерзкий, эмоциональный, жизнерадостный. Находка для коллекционера!

БЕЛЮТИН Элий Михайлович (1925–2012) Грустный человек (Модуль). 1987. Холст, масло. 122 × 86

Белютин — эстет, интеллектуал, в доме которого бывали Фальк и Костаки, блестящий организатор и педагог-новатор. Учеников его студии «Новая реальность» до сих пор называют «белютинцами»: Натту Конышеву, Бориса Жутовского, Владислава Зубарева и многих других. В 1962 году Белютина и его учеников после резонансной Таганской выставки заманили в Манеж, чтобы устроить демонстративную порку «абстракцистам». Провокация удалась, началась травля. После которой он в полной мере так и не оправился. Но это уже другая история.

Грустный человек — очень характерная, узнаваемая абстракция Белютина, из серии «Модули». Подлинность подтверждена экспертным заключением Валерия Силаева.

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Церковь Вознесения в Коломенском. 1972. Картон грунтованный, масло. 49,5 × 34,5

Место действительно примечательное. Церковь Вознесения в Коломенском до 1600 года была самым высоким зданием в России. Ее построил итальянский архитектор по заказу Василия III. Так он молил о даровании наследника. И наследник родился — будущий Иван Грозный.

Коломенское Зверев полюбил еще со времен своего первого покровителя — Александра Румнева. Известно, что актер возил художника на пленэры в этом заповедном уголке Москвы. Впрочем, этот пейзаж написан значительно позже знакомства с Румневым, уже в костакивский период. Неслучайно эта работа в стиле «а ля рус» оказалась в коллекции одного из греческих дипломатов. Подлинность подтверждена экспертным заключением Валерия Силаева.