ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Зимний пейзаж. 1979. Бумага, гуашь. 85 × 60

Эту гуашь стала топ лотом, можно сказать, по результатам зрительского голосования. Пока она висела в ожидании аукциона, вещь произвела фурор. Знатоки творчества Яковлева в один голос отметили тонкость, романтизм, особое настроение этого «Зимнего пейзажа». Важно, что это очень редкая тема в творчестве художника. И для коллекционера — безусловная находка.

В правом нижнем углу авторская подпись и дата: В. Яковлев 79 г. Это конец особо ценного периода в творчестве Владимира Игоревича Яковлева. Болезнь еще не взяла вверх, «художник свободы» еще полон сил. И в это время появляются особо вдохновенные вещи, многие из которых просто музейного уровня.

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Фокстерьер Джерри. 1964. Холст на оргалите, масло. 85 × 75

Герой картины «Фокстерьер Джерри» — это собака коллекционеров Зои Поповой и Алексея Плевако. Собака обожала Зверева и не отходила от него ни на шаг, когда он приходил в гости. Сами коллекционеры вспоминали, что когда Зверев работал, разложив листы на полу, рядом усаживался и Джерри. Затем ходил с художником мыть кисти и менять воду. Зверев не раз собирался написать потрет своего чуткого зрителя. В конце концов он выбрал для этого масло, но технику оставил акварельную. Зверев добавил побольше растворителя, чтобы масло легло разводами на поверхности холста. Получилась импрессионистическая работа, с мягкими переходами и стремительными акцентами краской, положенной из горлышка тюбика.

Изображения животных — одна из самых сильных тем в творчестве Зверева. Анималистический жанр художник осваивал, работая с натуры, в Московском зоопарке. И исторически его работы с животными вызывают повышенный интерес у коллекционеров.

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Игра на ломберном столе. 2008. Холст, графитный карандаш, акрил, коллаж из шпона и игральных карт. 60 × 60

Классический Немухин со своей коронной темой — с картами на ломберном столе. Образцовый «первый Немухин» в коллекции. Комфортный размер по комфортной цене.

Валерий Силаев отмечает, что работа построена на живописно-пластических формулах, в основе которых — достижения русского и европейского авангарда XX века.

СЛЕПЫШЕВ Анатолий Степанович (1932–2016) Прогулка на закате. 1980-е. Холст, масло. 80 × 100

Этой картине нужен сильный соперник на стене, иначе она завоюет все внимание зрителей. Эффектный красный закат, лошадка с путником — любимая Слепышевым серия «Прогулок», решенная в довольно редкой цветовой гамме. Работа подписная, ценного периода, подлинность подтверждена экспертным заключением.

Анатолий Слепышев — шестидесятник из орбиты неофициального искусства. Его работы не раз подвергались критике чиновников советской культуры и снимались с выставок. Его трудно разместить в системе координат арт-подполья. Слепышев держался особняком, периодически участвовал в официальных выставках и не примыкал ни к одной из групп. В частности, вместе с нонконфомистами Слепышев выставлялся на Измайловской выставке в 1974 году и в «Доме культуры» на ВДХН в 1975 году.

КРОПИВНИЦКИЙ Евгений Леонидович (1893–1979) Девушка. 1969. Бумага, цветные карандаши, тушь, фломастеры. 33 × 43

Казалось бы, типичный портрет работы легендарного лианозовского патриарха, «Деда», Евгения Кропивницкого. Романтический женский образ, карандаши. Ну, разве что размер чуть больше обычного — 33 на 43. Приятный, да. Но на обороте листа нас ждет сюрприз. Две дарственные надписи. Первая — от автора — легендарному «Фонарщику» Василию Ситникову: «Василию Яковлевичу, замечательному художнику в знак любви и уважения. На добрую память. 14 Окт.1969 г. Евг. Кропивницкий». А вторая — от самого Василия Яковлевича Ситникова, адресованная его бывшей ученице: «1975-Х-19 Воскресенье. Я дарю етот рисунок Алене Кирцовой». Вещь с историей.

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО

АЛЕКСЕЕВ Никита Феликсович (1953–2021) Status Quo. Альбом из 11 листов. 1984. Бумага, фломастер. 37 × 24,5

Никита Алексеев — одна из ключевых фигур в московском концептуализме. В середине 1970-х он вместе с Андреем Монастырским, Игорем Макаревичем, Еленой Елагиной, Георгием Кизевальтером и другими участниками группы «Коллективные действия» устраивал концептуальные акции, в частности знаменитые «Поездки за город». Другим этапом построения «поля сознания» (термин Ильи Кабакова) стало создание концептуалистских альбомов. С начала 1970-х альбомы стали важным жанром или даже особым культурным явлением в среде «Сретенской группы» и не только. Показ альбомов превращался в особое представление со своими правилами и почти театральными обычаями. Публика собиралась в квартирах и мастерских, художник ставил альбом на мольберт, медленно сменял листы и, по необходимости, комментировал.

И вот перед нами один из примеров концептуалистского альбома. Он называется Status Quo — возврат к первоначальному состоянию. Любопытно, что сам этот термин — это сокращение от дипломатической фразы status quo ante bellum — что на латыни означает «положение, бывшее до войны». Каждый лист альбома — это история, где визуальный нарратив подчинен концептуальному вопросу. «Холодильник! Не надоело ли тебе, что в тебя все время что-то суют?» — «Нет, я привык». Для неподготовленного зрителя фразы на листах могут показаться бессмыслицей и банальностями. Но для погруженного человека каждый вопрос — загадка, лишь прикрытая формальным ответом. В ней важен не сам ответ, а облако смыслов, которое порождает каждый вопрос, и атмосфера философской созерцательности.

МАМЫШЕВ-МОНРО Владислав Юрьевич (1969–2013) Арт-серия «Монро Уорхола». 2008–2009. Печать, накатка на композитном алюминии (Dibond). 50 × 50

«Монро Уорхола» — это прижизненный тираж, выполненный по долговечной технологии накатки на алюминий. Это один из самых известных сюжетов в творчестве Владислава Мамышева-Монро, где применен его главный прием двойного перевоплощения. Мамышев переносится в образ Монро, а потом этот образ переносится в шелкографию Уорхола. На обороте есть оригинальная подпись Владислава Мамышева. На это важно обращать внимание.

К слову, в 2022 году источник вдохновения Мамышева-Монро — шелкография на холсте Энди Уорхола — была продана на Christie’s за 195 млн долл. и установила мировой аукционный рекорд для творчества Уорхола.

ШУТОВ Сергей Алексеевич (1955) Без названия. 1990. Холст, масло, см. т. 41 × 33

Художник на наших аукционах впервые. Давние любители искусства его хорошо знают, а новичкам представим. Сергей Шутов — это тот человек, что появляется в первых кадрах культового фильма «АССА». Персонаж с сеткой на лице, в каске с блестками и ложкой в ухе — это он. Его вызывающий образ — квинтэссенция инаковости, протеста авангардной культуры, интеллектуального и эстетического противостояния «совку». Шутов же был и главным художником фильма. Его декорации несложно узнать по блесткам и блестящим элементам, которые являются его фирменным приемом и в живописи.

Раз уж зашла речь об «АССЕ», то уместно вспомнить документальный анекдот, рассказанный Авдотьей Смирновой в книге «АССА. Книга перемен». На съемках бригадир группы осветителей, гладя на авангардные декорации Шутова, решил подколоть художника вопросом: «А ты по-настоящему рисовать-то умеешь?» На что Шутов взял фломастер и в одно движение виртуозно нарисовал голову Давида из Пушкинского музея. Бригадир был сражен наповал — всё, вопросов нет. Просто он знать не знал, что Шутов долго тренировался, чтобы рисовать Давида с закрытыми глазами. То есть это был подготовленный фирменный трюк на случай глупых вопросов.

А сегодня на наших торгах впервые представлена очень характерная и узнаваемая работа. Череп Адама — концептуальный, яркий. И, конечно, тоже с фирменными шутовскими «блестками» в папулах краски.

РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

БУРЛЮК Давид Давидович (1882–1967) Летний букет. 1942. Бумага, акварель, белила. 27 × 36

По сохранившимся записям акварель «Летний букет» была преподнесена коллекционеру Пегги Санделин в 1942 году самим художником. И, вероятно, была написана в тот же год или чуть ранее. Какие воспоминания сохранились о том времени? В Европе идут ожесточенные бои. И Бурлюк не остается в стороне. По воспоминаниям легендарного Андрей Громыко (в те годы посла СССР в США), Бурлюк занял активную позицию по поддержке СССР. Художник стал одним из деятельных участников «Комитета помощи русским в войне», выступал с патриотическими статьями в прогрессивной печати.

Если бы не война, то 1942-й можно считать счастливым для семьи Бурлюков. К художнику наконец-то пришло признание в США. Годом ранее его картины начали приобретать музеи Метрополитан, Уитни, Бостонский музей. В галерее ACA прошла успешная выставка. В семью пришел достаток. У Бурлюка, который много лет работал без выходных, появилось время на отдых. Семья купила дом в Хэмптон Бэйс на Лонг-Айленде под Нью-Йорком, а также автомобиль «Паккард». И в 1942 году семья отправилась в свое второе большое автомобильное путешествие — проехали от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. Художник ехал за впечатлениями — изучал страну, ходил по всем музеям, что встречались на пути. Можно предположить, что «Летний букет» стал одним из воспоминаний из того путешествия.