ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

КРАСНОПЕВЦЕВ Дмитрий Михайлович (1925–1995) Натюрморт с камбалой. 1959. Грунтованный картон, масло. 46,5 × 35

1959–1960 годы считаются рубежными у Краснопевцева. Это финал и пик периода полихромной лаконичности. Впереди открывается третий период — лаконичности монохромной. В рубежные годы Краснопевцев довольно часто обращался к образу рыбы в натюрморте. Сухая рыба на проволоке, висящая рыба, рыба на подносе и, наконец, его фирменные узнаваемые колоритные камбалы в разных «позах» и сочетаниях. Краснопевцев на высокой ноте заканчивает этап наслаждения формой и поисков гармонии колористических отношений. Через несколько лет в его картинах не останется ни синего, ни зеленого, ни красного. Его техника уйдет в сторону гризайля. А пока и мы насладимся старой палитрой и формой.

Подлинность работы подтверждена исследователем творчества художника Александром Ушаковым и экспертом Валерием Силаевым.

ЯНКИЛЕВСКИЙ Владимир Борисович (1938–2018) Из цикла «Город». Попытка понять. 1991. Бумага, пастель, карандаш, коллаж. 50 × 142,5

Пастель «Попытка понять» из цикла «Город» опубликована в каталоге «Анатомия чувств», изданном в 2009 году при содействии Aktis Gallery, с которой работал Янкилевский. Здесь мы опять видим несущую конструкцию триптиха, элементы «пространства переживаний» и центральный образ вывернутого человека. Набитого газетным мусором, испуганного, удивленного — словно только что выброшенного из своего социального ящика.

Масштабная, мощная, философская работа. Полутораметровый размер. Музейный уровень!

ВУЛОХ Игорь Александрович (1938–2012) Вечер. 1993. Бумага, масло, темпера. 76 × 54

Снова опубликованный выставочный Вулох. Он с выставки «Репатриация», которая прошла в фонде «Екатерина» в 2015 году. За тяжелым словом стоит сложная история. Этим работам было предназначено навсегда исчезнуть из музейного и выставочного оборота. Незадолго до распада СССР эта работа и десятки других были отправлены на выставку в Италию. И не вернулись. Картины разыскал берлинский галерист Попов, перевез их в свою галерею и начал считать своими. Потребовалось больше десяти лет и привлечение сильной команды адвокатов, чтобы вернуть эти картины в семью. Благодаря юристам и наследникам 43 отборные работы, предназначенные для выставки в Италии, собрались на выставке в Москве. К ней был издан альбом, где на странице 51 опубликован наш «Вечер».

Игорь Вулох — эстетический нонконформист, новатор абстрактного пейзажа. В последние годы он входит в пул самых востребованных шестидесятников у коллекционеров неофициального искусства.

СООСТЕР Юло (1924–1970) Охотник и яйцо. 1961. Бумага, коллаж, тушь, перо, кисть, белила. 32,5 × 24,8

Тишину таежного пейзажа пронзила таинственная сущность, зависшая над охотником. По форме — фирменное соостеровское «яйцо жизни». А по контексту — фантастический объект, разрывающий реальность. А уж в хорошей фантастике Соостер знал толк. В букинистических интернет-магазинах до сих пор можно купить тома Айзека Азимова, Клиффорда Саймака и других фантастов, проиллюстрированные московским сюрреалистом.

Работа подписана. В правом нижнем углу есть подпись и дата ручкой: Sooster 61. Этот лист — последняя из трех работ, которые поступили из собрания Виктора Николаевича Тростникова (1928–2017), друга художника, физика, православного богослова, философа. Подлинность работы подтверждена экспертным заключением. Валерий Силаев дает ей вердикт — музейное значение.

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Игра в три колоды. 2009. Холст, акрил, коллаж. 70 × 70

Одни увидят здесь в первую очередь карты. А другие разглядят суть вдохновенный супрематический конструкт, в котором прямоугольники карт служат лишь заменителями первосимволов Малевича. Немухин придавал этому циклу особое значение. Неслучайно обложку его самого большого каталога украшает именно работа из серии «Красное и черное», к которой относится и наша картина.

Вещь сложная, многодельная и довольно большая — чуть меньше метра. «Крепкий Немухин». Удачный коллекционный вариант!

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Распятие (автопортрет). 1967. Бумага, акварель, процарапывание. 43,3 × 63,5

Работа знаточеская, важная. В экспертизе на нее Валерий Силаев пишет: «Имеет музейное значение».

Это вид сверху на распятие. И некоторые знатоки считают, что это исповедальный прием. Есть версия, что Зверев изобразил на кресте самого себя. Отсюда и второе название — автопортрет.