Начало 1960‑х — переломный период в творчестве Соостера. К этому времени он собрал свой алфавит из собственных первосимволов — яйцо, можжевельники, рыбы, метафизические элементы. «Ландшафт с красным яйцом» сочетает фантастические конструкции с фигуративом. Первосимволы Соостера расположены на фоне вполне себе земного пейзажа с его любимым книжным облаком.

1959–1960 годы считаются рубежными у Краснопевцева. Это финал и пик периода полихромной лаконичности. Впереди открывается третий период — лаконичности монохромной. Краснопевцев на высокой ноте заканчивает этап наслаждения формой и поисков гармонии колористических отношений. Через несколько лет в его картинах не останется ни синего, ни зеленого, ни красного. Его техника уйдет в сторону гризайля. А пока и мы насладимся старой палитрой и формой.

Крупное масло Вулоха музейного уровня. Причем слово «музейного» — это не метафора и не фигура речи. Картина «Весна» уже участвовала в ретроспективной выставке Игоря Вулоха в Московском музее современного искусства в 2013 году и опубликована в каталоге. В каталоге она датирована 2008 годом. Но в основе ее лежит один из пейзажей 1972 года, который был, по всей видимости, показан на выставке МОСХА в 1979 году.

Появление работы такого класса на торгах — это локальная сенсация для аукционного рынка шестидесятников. Большая редкость! Соостер — масло — особо ценная тема — особо ценный период, 1963 год.

Появление такой работы на русском аукционном рынке — это не просто новость, а событие! Масло Рабина, да еще больше метра, да еще и 1965 года, да еще и с выставки в лондонской «Галерее Гросвенор». Для ценителей творчества Рабина эти три факта — красноречивое подтверждение высочайшего уровня представленной работы.

Можжевельник — одна из двух главных и самых ценных тем в творчестве шестидесятника Юло Соостера. Художник рассказывал, что однажды ему приснилась миссия — успеть нарисовать 40 тысяч можжевельников. Мистическая задача. Вообще, можжевельники росли в Эстонии, на его родине, на острове Хийумаа. Но со временем воспоминание трансформировалось в абстрактный образ — экзистенциальный первосимвол, отражение бессознательного. Поэтому можжевельники Соостера почти никогда не образуют земной пейзаж. Обычно это абстрактный инопланетный вид.

Один из любимых сюжетов фрейдиста, идеолога психофизиологии в живописи — обнаженная в пространстве. И, конечно, фирменный прием «русского Моранди» — погружение персонажа или объекта в атмосферу, очищенную от всего лишнего. В этой акварели есть все. И тайна белизны. И «невидимые» цвета. И холодное молчание. И даже лицо модели в его системе не должно отвлекать от погружения в эту бесконечность. Вейсберг — феноменально тонкий колорист, работающий кропотливо и точно.