ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЯНКИЛЕВСКИЙ Владимир Борисович (1938–2018) Натюрморт с бутылками. 1960. Картон, масло. 60 × 90

Потрясающе красивая вещь! В 1960‑м году Янкилевский увлеченно работал над циклом «Пейзаж сил». Именно для этого цикла характерны такие стилизованные абстрактно-аморфные образы и вдохновенная работа с цветом. Для контраста можно вспомнить более поздние вещи Янкилевского, где он делал акцент на четкие концептуальные образы и на социальную основу. Например, «Автопортреты», «Люди в ящиках», «Город-маски». Вот там все стало уже очень конкретно и плакатно-графично. А начало 1960‑х — это пока еще царство цвета, формы и пластики. В 1960‑м Янкилевский сделал целую мини‑серию абстрактных натюрмортов с бутылками. И перед нами, пожалуй, один из самых мягких и гармоничных из них. Долгие годы он принадлежал искусствоведу и журналисту Наталье Дмитриевне Жуковой, которая работала с Довлатовым и писала статьи о писателях и художниках русской эмиграции. Подлинность подтверждена консультацией с Риммой Солод‑Янкилевской и экспертным заключением Валерия Силаева. Работа подписана на обороте.

РОГИНСКИЙ Михаил Александрович (1931–2004) Розовый пиджак. 1992. Картон, масло. 112 × 67

Образцовый Рогинский по теме, по сюжету и по цвету. Это «мрачный» эмиграционный период. Рогинский и в СССР не был певцом оптимизма. А во Франции художник и вовсе сознательно заглушил палитру и повысил лаконизм выразительных средств. Кроме того, художник часто и обычно вынужденно работал с грубыми материалами. С тем, что попадалось под руки. Вот и «Розововый пиджак» написан не на «гламурном» магазинном холсте, а на плотном упаковочном картоне от какой‑то техники Yamaha. Правда, это только подчеркивает его настроение и контекст появления.

Михаил Рогинский — шестидесятник, представитель жанра «документализма». Его картины «Чайник», «Плита» и «Красная дверь» считаются иконами сурового и весьма своеобразного «русского поп‑арта». С 1978 года художник работал во Франции.

КРАСНОПЕВЦЕВ Дмитрий Михайлович (1925–1995) Портрет Наташи Терентьевой. Обнаженная. 1947. Холст, масло. 70 × 55

Перед нами двусторонняя картина раннего Краснопевцева. Его 1947 год. Сокурсники и коллеги по цеху в это время прозвали его Рембрандтом за приверженность тяжелой суровой палитре. Холст записан с двух сторон. Сторона с портретом Наташи Терентьевой опубликована во всех сборниках Александра Ушакова. А вторую, с обнаженной, публика видела на резонансной выставке «Обнаженная натура» в галерее «Дом Нащокина» в 2010 году. И она тоже опубликована в каталоге. Имя модели хорошо известно знатокам творчества Краснопевцева, но по воле семьи, никогда не публиковалось и не фигурирует в экспертизе.

Работа эффектная, бесспорная, мемориальная, с интересной историей. Картина из тех, что относят именно к знаточеским. Она вряд ли подходит на роль первого Краснопевцева в коллекции в силу раннего периода. Но для иллюстрации этапности творчества в уже сформировавшейся коллекции Краснопевцева такая картина будет отличным приобретением.

ШЕМЯКИН Михаил Михайлович (1943) Натюрморт с ливерной колбасой. 1962. Холст, масло. 44 × 55

Эталонный доэмиграционный Шемякин. 1962 года. Опубликованный в каталоге выставки «Русское искусство: находки и открытия», которая в 2017 году проходила в «Новом Манеже». Подтвержденный сертификатом автора. Из коллекции художника Владимира Немухина.

Нынешняя мировая звезда и гордость русского искусства — в СССР получил волчий билет. В 1961 году его отчислили из института Репина за «несоответствующее нормам социалистического реализма художественное мировоззрение» и «эстетическое развращение сокурсников». В 1964 году его выставку «Навстречу 200‑летию Эрмитажа» со скандалом закрыли, а директора уволили. В итоге главный художник метафизического синтетизма зарабатывал в СССР на жизнь грузчиком. Через шесть лет такой жизни Шемякин эмигрировал во Францию. Вскоре его лишили советского гражданства.

ВЕЧТОМОВ Николай Евгеньевич (1923–2007) Легенда. 1975. Дерево, масло. 48 × 47

Эта работа Николая Вечтомова долгие годы находилась в собрании Владимира Немухина, с которым у них была общая мастерская. Она тоже участвовала в выставке «Русское искусство: находки и открытия» в 2017 году и опубликована в каталоге на стр. 180. Картины Вечтомова 1970‑х годов — редкость на аукционном рынке. Обычно мы продаем работы 1990–2000‑х. «Легенда» 1975 года — работа многослойная в прямом и переносном смысле. По формату — это, скорее, ковчег, внутри которого художник поместил композицию из веток.

Вечтомов — участник Лианозовской группы. Его самобытный стиль с биоморфными структурами иногда называют символическим абстракционизмом. В интервью он проговаривался, что «инопланетные пейзажи» с яркими вспышками возникли в его творчестве как воспоминания о всполохах взрывов на войне. Травматичный опыт художника-фронтовика сублимировался в художественную образность. Картина подписана. Подлинность подтверждена заключением Валерия Силаева.

БУХ Арон Фроимович (1923–2006) Лежащая. 2004. Холст, масло. 60 × 80

«Обнаженные» — редкий и особо востребованный среди коллекционеров сюжет в творчестве Буха. А уж опубликованные в каталогах — редкость вдвойне. У нас как раз такой случай. Фото картины воспроизведено в красном каталоге 2008 года на странице 259.

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Начало осени. 1982. Холст, масло, коллаж из сухих листьев. 53 × 39

В разных воспоминаниях о Звереве можно много раз встретить рассказы о том, как художник использовал в своих живописных перфомансах все, что попадалось под руку. Мог сыпануть зубным порошком, землей, черкануть окурком. На кураже, на перевозбуждении, на эмоциях — мог. Но пейзаж «Начало осени» — работа деликатная. Художник лишь положил на масло несколько настоящих сухих осенних листьев для усиления художественного замысла.

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Черный ломберный стол. 2008. Холст, акрил, коллаж, шпон. 80 × 80

Что бросается в глаза? В верхней части ломберного стола Немухин положил две карты с рубашками, стилизованными под британский «Юнион Джек». Это редкий случай. Обычно художник обходился картами с универсальными узорчатыми рубашками. Игра же с заморскими флагами была больше свойственна его погибшему другу (и ученику) Евгению Рухину. Так что сегодня предлагается стол, выгодно выделяющийся в общем ряду. Такие мало у кого есть еще, если вообще существуют.