ШЕДЕВРЫ

БУРЛЮК Давид Давидович (1882–1967) Французская девушка. 1949. Холст, масло. 46 × 36

Работа редкой красоты. Бурлюк, полный сил и вдохновения. Эксперт Валерий Силаев считает, что эта работа написана во время путешествия четы Бурлюков во Францию в 1949 году и, скорее всего, с натуры. Бурлюк любил путешествия, так он набирался сил. Вояж на пароходе Нью-Йорк — Канны и походы по музеям Франции стали для него источником новых ярких впечатлений. Неслучайно после путешествия по Европе в его творчестве появились выраженные вангоговские мотивы.

Давид Бурлюк известен как отец русского футуризма. В молодости он со своим другом Владимиром Маяковским раздал немало пощечин общественному вкусу. Футуристы раскрашивали лица, носили яркую одежду, украшали петлицы пиджаков ложками — в общем, наводили ужас на обывателей. Потом революция — эмиграция — спокойная, плодотворная работа в Америке. Неслучайно большинство работ, которые мы видим сегодня на рынке, — это вещи американского периода. Наша картина происходит из коллекции друга художника Эллы Дрейфус. Подлинность подтверждена экспертным заключением Валерия Силаева.

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Голова (Автопортрет). 1950-е. Бумага, темпера. 60 × 41

Творческая исповедь одного из важнейших художников послевоенного неофициального искусства. Авангардный ташистский автопортрет Зверева из коллекции Костаки. Музейное значение.

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Лабиринт. 2010. Картон, пастель, коллаж (карты), см. т. 50 × 50

«Лабиринт» у Немухина — это не абстрактное концептуальное построение. Сюжет — как часто у него было — впечатленческий. Это условный топографический план, пересечения дорог и тропинок в его любимых Прилуках. Петли дорог с картами как метафора поворотов судьбы, случайностей и выпадающих шансов. Он называл их русским Барбизоном. Там стоял старый дом зажиточных мясников Немухиных. Туда, к Владимиру Николаевичу, на этюды на лето приезжали Оскар Рабин, Евгений Рухин, художники Лианозовского круга. Скоро лабиринт прилукских дорог будет вести в музей второго русского авангарда, который откроется в доме Немухина.

СОКОВ Леонид Петрович (1941–2018) Старый и новый символы России. 1990. Папье-маше, золотая краска, см. т. 78,5 × 57,5

Мастер постмодернистской иронии. Шестидесятник. Один из главных художников соц-арта. Все помнят его встречу двух скульптур — безымянного монумента Ленина и идущего человека Джакометти. Или объятия Сталина с Мэрилин Монро. Фирменный художественный прием Леонида Сокова — это абсурдистское сталкивание двух противоположностей. И в этот раз тоже все правильно: коммунистический серп и молот противостоит монархическому двуглавому орлу. Работа появилась в 1990 году. И концепт оказался пророческим. С тех пор прошло больше тридцати лет, но мир в головах так и не наступил. Ни орла, ни серпа — победило что-то среднее. Соков наблюдал за происходящим из Америки. Он уехал из СССР в 1979 году. В 2000-е состоялось триумфальное возвращение его творчества в музейную жизнь страны. В Третьяковской галерее персональная выставка Сокова состоялась в 2016 году.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Кошка. Конец 1980-х. Фанера, масло. 75 × 105

Один из любимых сюжетов нонконформиста Владимира Яковлева. Яркий пример его нервной, экспрессивной живописи. Написано с настроением. Работы маслом Яковлев делал обычно в мастерских друзей. Дома ему не разрешали работать пахучими красками. Как в его творчестве появился образ кошки — доподлинно неизвестно. Существует версия, что он увидел из окна психиатрической больницы, как местная кошка схватила голубя, и красота кровавой сцены стала ярким потрясением. Но более правдоподобна версия, что Яковлеву полюбился сюжет Пикассо «Кошка с птицей», который он видел на репродукциях. Впрочем, это не умаляет значения кошек Яковлева. «Шекспир тоже переделывал старинные сюжеты!» Кошка с птицей — это метафора превратностей судьбы, ее хрупкости, вечного противостояния «хищник — жертва». А уж в чем в чем, а в этом Яковлев знал толк.

Подлинность работы подтверждена экспертным заключением Валерия Силаева.

ВЕЧТОМОВ Николай Евгеньевич (1923–2007) Отражения. 1995. Холст, масло. 80 × 60

Ударная вещь. Яркая, притягивающая внимание — «выжигающая» все вокруг в радиусе метра. Это тот самый ценимый знатоками биоморфный космизм Николая Вечтомова — игра безнатурных форм в пространстве. Для тех, кто не знаком с творчеством художника, повторим, что его яркие структуры-пятна — это воспоминания от вспышек взрывов, которые художник видел на войне. Вечтомов — участник Лианозовской группы, друг Рабина и Немухина. Он был в первых рядах участников исторических выставок в клубе «Дружба» (1967), в павильоне «Пчеловодство» на ВДНХ (1975). Работы Николая Вечтомова очень ликвидны. Они неизменно входят в число хитов наших аукционов. Цены на них растут. Неслучайно мы рекомендуем его работы для включения в инвестиционные собрания.

БЕЛЕНОК Пётр Иванович (1938–1991) Надежда. 1990. Бумага, тушь, коллаж. 70 × 50

Аккуратный, четкий, лаконичный и относительно доступный Беленок на бумаге. Напомню, что Беленок — классик катастрофизма, который он сам называл «паническим реализмом». В расцвете сил он драматически изменил свою жизнь. Бросил карьеру успешного провинциального прикладного скульптора (Беленок был мастером по лепке бюстов Ленина), уехал в Москву и стал независимым художником. Цена свободы оказалась велика. Жилось то густо, то пусто. Его работы оказались слишком авангардными по оптике. Конечно, Беленка сразу разглядели коллекционеры визионерского склада. В первую очередь Костаки. «Панический реализм» Беленка много раз показывали на зарубежных выставках. Но до широкого признания и до аукционных рекордов художник не дожил. А сегодня без работ Беленка невозможно представить крепкую коллекцию неофициального искусства. И цены на его работы последние два года растут темпами, заметно опережающими среднерыночные.

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО

БАТЫНКОВ Константин Александрович (1959) Масква. 2011. Бумага, акрил. 86 × 61

Здесь особо ценная столичная тема и выразительная надпись «Масква» — именно так, через «а». Узнаваемый, ироничный, абсурдистский Константин Батынков. Всадник веселого апокалипсиса. Живопись и графика московского митька украшает многие известные московские собрания. Но его работы — что важно — доступны широкому кругу коллекционеров, включая ценителей живописи со средним достатком.

ПЕППЕРШТЕЙН Павел (1966) Эксгибиционист. 2021. Бумага, тушь, гуашь. 23,3 × 15

В прошлом — «инспектор» группы «Медицинская герменевтика» и автор резонансной книги «Мифогенная любовь каст», Павел Пепперштейн и сегодня остается пересмешником, ерником, ценителем крепкого словца. Он, что называется — остросюжетный художник, не меняющий привычек даже в наши странные времена оголтелых поисков экстремизма в искусстве. Рисунок «Эксгибиционист» был сделан в качестве смелого подарка. Вместо шариков и торта с шампанским — мужик с нездоровым влечением. Ну что сказать — это стиль «Пеппера», как его зовут свои. Где он такого понабрался — предположить несложно. Отец Павла Витальевича Пепперштейна — известный концептуалист Виктор Пивоваров (головоломка для тех, кто не знает, что Виктор — это псевдоним). В детстве Пепперштейн играл с Кабаковым, Янкилевским и многими другими художниками круга Сретенского бульвара. Слушал их разговоры, проникался духом свободы. Сегодня Павел Пепперштейн — одна из самых ярких фигур современного российского искусства. И один из самых дорогих художников своего поколения.