ШЕДЕВРЫ

ЯНКИЛЕВСКИЙ Владимир Борисович (1938–2018) Женщина у моря. Посвящение Итиракутэю Эйсую. 1999. Холст, масло, коллаж. 105 × 86

Этот чувственный холст размером больше метра задавал тон экспозиции на выставке «Метаморфозы», которая состоялась в известной парижской галерее «Минотавр» 14 лет назад. Она опубликована в большом красивом каталоге, где все хорошо, разве что за названием недоглядели. На самом деле она называется не просто «Женщина у моря» (по имени известного цикла Янкилевского), а «Женщина у моря. Посвящение Итиракутэю Эйсую». Откуда мы это знаем? Подсказку оставил сам автор — на подрамнике есть надпись на французском. А финальные уточнения внесла его жена, муза и составитель каталога-резоне Римма Солод-Янкилевская, у которой мы консультировались по этой работе.

Источником вдохновения для картины Янкилевского послужила гравюра японского художника, который работал на рубеже VХIII-ХIX веков. Итиракутэй Эйсуй вошел в историю искусства с романтическими атмосферными портретами гейш. Сегодня его гравюры есть в ведущих музеях мира. В «Женщине у моря» Владимир Янкилевский использовал фрагмент эстампа «Куртизанка Цукиока из заведения Хёгоя» 1797 года. «Женщина у моря» — это одна из магистральных тем в творчестве художника, которую он развивал с начала 1960-х годов. В этом цикле он фокусирует энергию женского начала как элемент его философского построения «мужское — универсум — женское». Это будет интересно поизучать новому владельцу. Остается лишь добавить, что перед нами одна из самых эффектных и эстетичных картин Янкилевского из всех, что нам приходилось продавать. Она произвела сильное впечатление даже на тех коллекционеров, которые до сих пор не могут принять радикальную образность одного из главных новаторов послевоенного неофициального искусства.

Выставка, публикация в каталоге, экспертиза, музейный размер, живописная техника — идеальный предмет в серьезную коллекцию.

ШЕМЯКИН Михаил Михайлович (1943) Игуана. Из серии «Карнавалы Санкт-Петербурга». 1989. Холст, масло, см. т. 132 × 132

Холст музейного формата от новатора метафизического синтетизма. Если сюжет вам кажется знакомым, то вам не кажется. По мотивам «Игуаны» был напечатан известный цикл сериографий.

Михаил Шемякин в представлениях не нуждается. Сегодня он — гордость национального искусства и звезда международного уровня. А пятьдесят лет назад власти СССР считали его пачкуном, «эстетическим развратителем», по которому плачет если не тюрьма, то «психушка» точно. Его выставки закрывали, выгоняли с работы. Художник был вынужден зарабатывать на жизнь грузчиком. В 1971 году Шемякин эмигрировал из СССР и был лишен советского гражданства.

Тема карнавалов в творчестве Шемякина — не фигуративная реконструкция. Это синтетическая конструкция — скорее сказка, вдохновленная эстетикой африканской маски, костюмов русских скоморохов, итальянской комедией дель арте. Перед нами работа музейного значения. Предельно характерная. И ошеломительная в своей декоративности.

НЕМУХИН Владимир Николаевич (1925–2016) Пасьянс. 1987. Холст, гипс, масло, коллаж, порезы. 80 × 72

Одна из самых любимых коллекционерами тем — белый Немухин. Минимализм палитры художник мастерски компенсирует текстурой — скульптурной рельефностью. По сути, его цветом становятся тени, отбрасываемые выступающими гипсовыми формами на поверхность холста.

Эффектные немухинские разрезы (на самом деле это не сквозные прорези, а стилизация) — это отсыл, а может быть, и прямой оммаж «пространственным построениям» итальянца Лучо Фонтаны. Немухин виртуозно использует этот инструментарий и создает полускульптурную живопись невероятной глубины. Безусловное музейное значение!

ВУЛОХ Игорь Александрович (1938–2012) Зима. 1972–1993. Холст, темпера, акрил, см. т. 80 × 70

Эту картину поклонники творчества Игоря Вулоха могли видеть на только что завершившейся выставке «Поля-двойники», приуроченной к 85-летию художника. Это тоже не классическая плоская живопись, а фактурная работа «белое на белом». Снежки на картине Вулоха выступают над поверхностью холста и отбрасывают тени в косом свете. А верхняя часть холста, вопреки первому впечатлению, не является чисто-белой. Работа относится к известному циклу «Зима», который знатоки справедливо считают безусловной творческой удачей известного шестидесятника.

БОРУХ (ШТЕЙНБЕРГ Борис Аркадьевич, 1938–2003) Рождество. 2001–2002. Холст, темпера, см. т. 100,5 × 80

«Рождество» живописное под Рождество церковное. Да, это тот случай, когда не нужно смотреть оборот картины Бориса Штейнберга, чтобы угадать название. Тут и Вифлеемская звезда, и луна, и крест, и таинство рождения (отец, мать и сын в круге-нимбе). Метровая картина выполнена в тонкой пуантилистской технике, которую Борух называл «проточко́выванием» — от слова «точка». Над одной такой картиной Борух «точкова́л» примерно месяц, а то и два. Он кропотливо клал штрихи и сам же выполнял вышивку.

Борух — псевдоним Бориса Штейнберга, который пришел из семейного детского прозвища, чтобы не путать Борю Штейнберга с Борей Свешниковым, который долго жил в семье своего спасителя. «Барух» — «благословенный» на иврите, плюс Боря — получилось Борух.

Официально трудоустроен художник не был, в издательствах не работал — уволить его было нельзя. А «по-хорошему» он не договаривался. Продавал картины иностранцам, не боялся ходить на приемы в посольства, гулял на свои — словом, «не было у них методов на Костю Сапрыкина». Он запомнился как один из самых бескомпромиссных и бесшабашных художников неофициального искусства.

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Перед Новым годом. 1955. Бумага, тушь. 26,5 × 18

Новогодний Зверев из коллекции Костаки. История чудом сохранила отдельные подробности об этом рисунке. Он неслучайно называется «Перед Новым годом». Дама в свитере — это романтическая знакомая Зверева, с которой он встречал 1956 год. В конце 1950-х рисунок от Костаки попал в коллекцию супруги канадского военного атташе. И вот, спустя 68 лет, под новый 2024 год он чудесным образом вернулся в Россию. Отличное дополнение коллекции и прекрасный атмосферный подарок.

ЯКОВЛЕВ Владимир Игоревич (1934–1998) Алый цветок. 1969. Бумага, темпера. 41,5 × 29

Тонкая, трепетная, исповедальная темпера. Цветы Яковлева по праву пользуются высоким спросом среди всех поклонников творчества «художника свободы». Во времена СССР цена 15 рублей за лист была относительно демократичной. Ее без труда могли позволить себе представители творческих профессий, врачи и научная интеллигенция. С тех пор многое изменилось. Особенно в последние годы, когда цены на Яковлева переживали бум. Но главное осталось прежним: тонко чувствующие люди, коллекционеры с хорошим глазом по-прежнему отмечают Яковлева как обладателя феноменального таланта. Такие художники не растворяются в шуме «актуальности» и не выходят «из моды». А цветок Яковлева в новой квартире с высокими потолками смотрится ничуть не менее современно, чем на стене в скромной кооперативной «двушке» пятьдесят лет назад.