ШЕДЕВРЫ

ВИНОГРАДОВ Александр (1963) и ДУБОСАРСКИЙ Владимир (1964) Обломов. 1996. Холст, масло. 120 × 120

1996 год — золотой период знаменитого дуэта Виноградов-Дубосарский, когда они раскололи сообщество ценителей. Одни считали их нарочито китчевыми художниками, чуть ли не приспособленцами в угоду вкусам коммерсантов. А уж арт-хулиганами считали точно. Ну а что еще думать? То у них оргия на советском «Празднике урожая», то Христос идет навстречу грешникам по московским улицам, то Шварценеггер-Терминатор устроится с сигарой на русском поле. Некоторые их картины владельцы даже спустя тридцать лет не решаются выставлять публично — опасаются, что не так поймут. Хотя времена не сравнить — и не такое видели! Впрочем, провокационные сюжеты — это лишь верхний слой. Люди в теме как раз наоборот отмечали продуманную концептуальную ироничность Виноградова с Дубосарским и предрекали дуэту роль выразителей духа всех 1990-х. Теперь на расстоянии понятно, что именно они оказались правы. Пришло понимание, что идеи «тотальной живописи» и «искусства на заказ» — куда глубже, чем гротескный абсурдистский реализм. Сегодня Виноградов и Дубосарский уже в учебниках как классики современного искусства. Их работы представлены в важных коллекциях и в ведущих музеях страны.

А перед нами сегодня вещь не хулиганская. Без эротики и разгула. А, наоборот, целомудренная. Белый лебедь на пруду, да книга. Но книга не простая, а томик «Обломова» Ивана Гончарова. Мало того, что это вечно актуальное произведение. Так еще и тоже своего рода символ девяностых — времени деятельных победителей-штольцев и не встроившихся в жизнь обломовых.

БЕЛЕНОК Пётр Иванович (1938–1991) Предостережение молодым. 1970. Оргалит, масло, авторская техника. 87,5 × 71

Ранняя философская работа признанного мастера панического реализма. Опытные участники Тайного общества ценителей живописи сразу обратят внимание на необычность сюжета. Спросят: а где же паника? А где же катастрофизм? А где аномалии? Этого нет, потому что перед нами ранний период — Беленок 1970 года. Идея заложена другая, но не менее мощная. Это предостережение будущим поколениям, посланное 50 лет назад. Его будет интересно расшифровывать. Но, вероятно, это совет молодым стремиться ввысь, поскорее вырываться из серого омута. Обратите внимание, что на работе есть подпись и дата, но стоят они в необычном месте — справа на линии горизонта.

Напомним, кто такой Пётр Беленок. Художник был успешным провинциальным скульптором на Украине. Лепил бюсты Ленина, оформлял райсоветы и горкомы. Комфортная среда, заказы и сытая жизнь, в которой есть все, кроме будущего в истории искусства. Многие бы с таким положением смирились, не стали бы искать от добра добра. Но Беленок нашел силы разорвать этот круг. Переехал в Москву и, наконец-то, начал заниматься тем, о чем мечтал. Да, цена за творческую независимость была заплачена высокая. В Москве Беленок жил в бедности, не выставлялся, работал лишь для себя и для узкого круга ценителей. Сегодня же за его картины борются коллекционеры, а сформулированные 50 лет назад идеи оказываются поразительно пророческими.

ШТЕЙНБЕРГ Эдуард Аркадьевич (1937–2012) Композиция (Земля. Апрель — 1990). 1990. Холст, масло. 108 × 86

Синтез русского символизма и супрематизма. Метафизическая геометрия. Картина-дневник. Плюс любимая философская «почвенная» тема Штейнберга и диалог с первым русским авангардом. Классическая для автора, предельно узнаваемая работа. И к тому же опубликованная. Картина участвовала в выставке «Русское искусство. От Боровиковского до Кабакова», которая проходила в Манеже в 2016 году. Эдуард Штейнберг был близок к неофициальной «Группе Сретенского бульвара», куда входили Кабаков, Булатов, Соостер, Янкилевский. Его первая резонансная выставка, разогнанная властями, состоялась в доме культуры в Тарусе в 1961 году. Позже Штейнберг участвовал в организованной Глезером громкой выставке в ДК «Дружба» 1967 года и в выставке в Павильоне «Пчеловодство» 1975 года на ВДНХ. Штейнберг уехал в 1988 году — в Германию, а потом во Францию. Там его представляла галерея Клода Бернара. Последние годы Штейнберг жил на два города: зимой в Париже, а летом в любимой Тарусе. Сейчас в Тарусе организован музей-мастерская Эдуарда Штейберга под эгидой Пушкинского музея.

ВЕЙСБЕРГ Владимир Григорьевич (1924–1985) Куб, шар, пирамида. 1973. Холст, масло. 55 × 57

Эту картину надо правильно смотреть. Серо-белая при обычном освещении она вспыхивает и оживает, стоит только направить на нее свет. Удивительная работа. Живопись ценнейшего периода одного из самых дорогих художников неофициального послевоенного искусства. Аукционный рекорд для картин Владимира Вейсберга — 363 000 долларов. Человек мистического сознания Вейсберг для полноты погружения трудился в мастерской с белыми стенами с расставленными белыми предметами. Изнурительная работа с тонкими «неразличимыми» оттенками доводила художника до изнеможения. Его «белое на белом» — это сложный составной цвет, предельно кропотливая работа, основанная на его собственной философии цветового познания мира, на мистике колористического восприятия.

КРАСНОПЕВЦЕВ Дмитрий Михайлович (1925–1995) Красные листья в чаше. 1964. Оргалит, масло. 53 × 50,8

Образцовый Краснопевцев особо ценного периода — уже не переходный, а именно в той цветовой гамме, за которой охотятся коллекционеры. Дмитрий Краснопевцев — один из самых дорогих и известных художников неофициального искусства. Однажды цена за его картину на ведущем аукционе мира едва не протестировала отметку в миллион долларов. Несмотря на неофициальный статус (на жизнь он зарабатывал художником «Рекламфильма»), Краснопевцев был успешен при жизни. Его картины покупали Рихтер, Костаки, иностранные дипломаты. Из СССР они разошлись по всему миру, так что их иногда покупают аж в Латинской Америке. Самому художнику мир посмотреть не удалось, и в вожделенном Париже, карту которого он выучил наизусть, художник так и не побывал. Но зато Краснопевцев создал собственный мир — волшебное царство, где объем возникает без тени, все предметы находятся в равновесии, а цвета в гармонии.

ПЕППЕРШТЕЙН Павел (1966) Sex. Бумага, акварель. 61 × 93

Один из главных русских художников 2000-х. Ну а кем еще ты мог вырасти, если твой отец — концептуалист Виктор Пивоваров, а твои друзья по играм — Кабаков и Монастырский. В конце 1980-х Пепперштейн, Ануфриев и Лейдерман организовали группу «Инспекция Медицинская герменевтика». В конце 1990-х их постмодернистский роман «Мифогенная любовь каст» стал одним из самых обсуждаемых произведений. В 2014 году Пеперштейн получил Премию Кандинского за саркастический и пророческий цикл «Святая политика».

А сегодня перед нами — графика метрового размера на вечную тему. Смелая по лексике — но это ничего. Зато куда бы нас ни вывела нелегкая, своей актуальности она не потеряет.

ВЛАДИМИРСКАЯ ШКОЛА

КОКУРИН Валерий Григорьевич (1930–2019) Яблони в цвету. 1999. Картон, масло. 40 × 45

Валерий Кокурин — один из трех китов Владимирской школы живописи, наряду с Юкиным и Бритовым. «Владимирцы» прогремели в 1960-м, после выставки «Советская Россия», после которой молодых и ярких авторов крепко критиковали за безыдейность. Вплоть до угроз исключить из Союза художников. Но это поначалу. Потом в верхах разобрались, художникам дали комсомольские премии и выставочной деятельности сильно не препятствовали.

«Яблони в цвету» Кокурина — яркое и характерное произведение «владимирского импрессионизма». Работы художника представлены в Третьяковской галерее, в Русском музее и важных частных коллекциях.

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ

ЗВЕРЕВ Анатолий Тимофеевич (1931–1986) Ласточка. 1986. Оргалит, масло. 84 × 122

Зверев любил писать птиц и животных. В юности он помногу часов проводил с блокнотом в московском зоопарке. И вот сколько я ни видел — кошки, птицы — работы очень вдохновенные, творческие удачи. Но обычно это работы камерные, а тут исполинский размер — более 120 см. «Ласточка» имеет безупречный провенанс, она происходит из собрания Правовой, опубликована в альбоме «Анатолий Зверев» 1991 года и сопровождается экспертизой Валерия Силаева.

ЗУБАРЕВ Владислав Константинович (1937–2013) Фактовремя. Книга бытия. 1997. Холст, масло. 144 × 100

Большой, заряженный холст. Взглядом пропустить невозможно.

Это Владислав Зубарев — основатель школы «Темпоральная реальность», в прошлом соратник и ученик Элия Белютина. После того как Зубарев отправился в самостоятельное плавание, объектом его творческих поисков стала философия времени. Его интересовали соотношения мгновения и вечности, искажения времени, его парадоксы. И, обратите внимание, наша работа как раз и называется «Фактовремя» — то есть самая что ни на есть магистральная тема художника, самое ценное. Момент и время для приобретения — самые подходящие. Удачи на торгах!