Казалось бы, ежедневно работая с картинами «на земле», подводить итоги арт-рынка должно быть несложно. Но не тут-то было.

Прошедший 2022 год нужно считать даже не за два, а за четыре. Кризис обострил и ускорил все малозаметные процессы на арт-рынке. Стало понятно, кто держит удар, кто выигрывает, а кто, наоборот, слабое звено. При этом новые тенденции проявлялись гораздо жестче, чем в нормальный кризис.

В 1977 году Олег Целков уезжал в эмиграцию в статусе если не живой легенды, то уж точно знаменитости андеграунда. Этот «анфан террибль» был выгнан из Союза художников, работал для справки над декорациями провинциальных театров, был лишен выставочных возможностей. При этом он не был политическим диссидентом. Целков не участвовал в Бульдозерной выставке, сторонился громких заявлений, не примыкал ни к одному влиятельному «кружку» или «группе». Но при этом пил с Евтушенко и Сикейросом, дружил с Ахмадулиной, чокался портвейном с Ахматовой, продавал картины дипломатам круга Костаки. Жил так, словно сам черт ему не брат.

Что сейчас происходит на аукционном рынке русского искусства? Как сейчас с ценами? Покупают ли вообще что-нибудь? И какие есть соображения насчет того, куда все движется?

Каллиграфически выведенное «Калинин ВВ» — подпись Вячеслава Васильевича Калинина (1939) — атрибут для его картин ценный, но не такой уж и необходимый. Не узнать, а тем более с кем-то спутать Калинина невозможно. Самобытная, своеобразная органическая манера художника не менялась с начала 1960-х годов. Кубистские рубленые контуры, трассировка движения фигур и поворотов лиц, плотный сюжетный нарратив — все это наполняет его картины вот уже более шестидесяти лет. Сам Калинин не раз признавал, что всю жизнь пишет на холстах свою автобиографию.

Николай Евгеньевич Вечтомов (1923–2007) — нонконформист, создатель системы самобытного биоморфного космизма, художник «Лианозовской группы», друг и единомышленник Рабина и Немухина. А еще Вечтомов — фронтовик, участник Сталинградской битвы, партизан, дважды бежавший из плена. По одной из версий именно фронтовые впечатления задали вектор для его творчества в мирное время. Яркие бордовые, красные и желтые цвета, вечтомовские цветовые «вспышки» в биоморфных конструкциях — это память о вспышках взрывов, с войны.

Шестидесятник. Новатор медитативной условности. Игорь Александрович Вулох (1938–2012) — важная фигура в обойме художников послевоенного неофициального искусства. И еще яркий пример того, что талант, как вода, точит камень судьбы. Стартовые условия — чуть лучше, чем никакие. Военное детдомовское детство, отец умер от ран. Казалось бы, да куда тебе такому? Но как-то сложилось.

Новатор метафизического натюрморта, интеллектуал, одиночка, он выбрал путь затворника, сторонящегося моды, шума и актуальных течений. Сегодня Дмитрий Краснопевцев — один из самых дорогих и востребованных мастеров неофициального послевоенного искусства. Его лучшие работы покупают с боем, в страстном соперничестве. Видно, что художник по-прежнему остается любимцем коллекционеров, как в былинные времена Рихтера, Костаки, Сановича.

«В вас сидит ангел и черт. Ангел нам нравится, а черта мы из вас вытравим», — пытался учить его первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв. А сам и не подозревал, что не пройдет и двух лет, как столпившиеся вокруг него «соратники» отрешат его от власти и с трудом откажутся от организации инсценированного убийства. А еще через 13 лет именно стоящий перед ним «идеологический враг» Эрнст Неизвестный сделает и поставит ему надгробный памятник. Успеет впритык до своей эмиграции.

То, что цены за последний год заметно подросли, — это общее ощущение среди коллекционеров. Кто-то с удивлением присвистывает: «Ничего себе!» А кто-то ворчит: «Что-то у вас стало всё дорого».

Не станем торопиться с обобщениями. Хотя, как известно, дыма без огня не бывает.