Василий Шульженко. Страшная по силе картина. Смесь передвижничества с неразбавленным экзистенциальным ужасом уровня Эдварда Мунка и Альфреда Кубина. Тут, безусловно, будет, о чем подумать и о чем поговорить. Картина не только с мощным подтекстом, но и виртуозного технического исполнения. Настоящий олд-скул. Сегодня мало кто так пишет.

Михнов-Войтенко — ленинградский шестидесятник, выдающийся абстрактный экспрессионист. Работал токарем, учился в педагогическом институте иностранных языков, потом в театральном институте на постановочном факультете. Трудился на художественном комбинате, делал заказные декоративные панно и вывески. В историю искусства он вошел работами, сделанными в стол. Историки искусства считают, что в отдельных творческих открытиях Михнов-Войтенко был первым в мире, впереди американцев и европейцев. Неслучайно коллекционеры охотятся за его фирменными «тюбиками» и за картинами «спонтанного метода». И один из шедевров — перед нами.

Алексей Ганзен — внук и в какой-то степени ученик Ивана Айвазовского. Ребенком он бывал у него в мастерской в Феодосии. Но профессиональное художественное образование он получил уже во Франции и в Германии. Ганзен стал успешным художником уже при жизни, его картины получали награды на европейских салонах.

«Не ругать хочется — попросту жаль этого человека. Он именно жалок, по-несчастному жалок. Он попал в очень неприглядную историю и только потому, что оказался слишком уж благодарным материалом для заезжих из-за рубежа спекуляторов по части человеческих душ… Смутный, перепуганный, неврастенический мирок встает в холстах художника. Скособоченные дома, кривые окна, селедочные головы, измызганные стены бараков — все это выглядело бы заурядной предвзятостью обывателя, если б не было перемешано с псевдозначительной символикой бессмыслицы»… И дальше в том же духе. Так писала газета «Советская культура». Статья «Дорогая цена чечевичной похлебки». 14 июня 1966 года.