Потомственному геологу Евгению Рухину судьбой было уготовано стать одной из самых ярких фигур в советском неофициальном искусстве. Бескомпромиссный, смелый, «буйный», он вызывал немалое раздражение властей. Рухин был фигурой по меньшей мере неудобной. Поэтому до сих пор мало кто верит, что его трагическая смерть в 32 года стала случайностью, результатом несчастного случая.

Флагманский сюжет Зверева в особом, очень атмосферном исполнении. Великий русский импровизатор рисовал тем, что было — там, где его застало вдохновение. В далеком 1967 году под рукой оказалась дверца шкафа. И вот на ней возникли образы Дон Кихота и верного Санчо. Написано виртуозно, быстро, с душой.

Знак судьбы: в одном аукционе нашли друг друга три работы, образующие мемориальный стринг в честь художника, поэта и музыканта Алексея Хвостенко. Многие знают его как человека, который первый исполнил песню «Над небом голубым есть город золотой» на стихи Анри Волохонского и музыку Андрея Вавилова. Позже ее пел Борис Гребенщиков, а Сергей Соловьёв включил ее в культовый фильм «АССА».

Перед нами флагманская работа самой известной в мире современной арт-группы российского происхождения. Это четыре человека: «A» — Татьяна Арзамасова, «Е» — Лев Евзович, «S» — Евгений Святский и «F» — Владимир Фридкес. Вместе AES+F. Фирменная технология группы — сделать тысячи постановочных фотографий, которые после наложения компьютерной графики собираются в «движущуюся картинку», похожую на видео. Из работ AES+F, доступных на мировых аукционах, самый популярный формат — цифровые коллажи и скульптуры, цены на которые достигают многих десятков тысяч долларов.

«Додичка», как звал своего друга Владимир Маяковский, Давид Бурлюк вошел в историю как отец русского футуризма. В молодости он был бунтарем, организатором акций футуристов. Бурлюк щедро раздавал пощечины общественному вкусу. Это он придумал раскрашивать лица, вставлять ложки в петлицы пиджаков и всячески шокировать обывателей внешним видом и экстравагантными выходками. Но не все пошло так, как он задумал.

Валерий Кошляков в конце 1980-х входил в товарищество «Искусство или смерть», работал в знаменитом сквоте в Трёхпрудном переулке. Сегодня он — гордость современного русского искусства. Дорогой и востребованный. Ценителей не пугает, что материалы его работ —гофрокартон, масло, эмали. Ведь это то самое «русское бедное», где красота рождается из, казалось бы, бросовых материалов. Но именно этот формат, именно эти материалы являются неотъемлемой частью философии творчества Кошлякова. В ней подчеркивается величественность разрушения, зыбкость ускользающей красоты и хрупкость того, что кажется вечным.

Художник, поэт, романтик Серебряного века, друживший с художниками «Бубнового валета». Но в историю искусства он вошел как Дед — отчисленный из МОСХа за формализм и создание Лианозовской группы. Выдуманное злопыхателями название группы стало ярчайшим явлением в неофициальном искусстве. Пламенный Оскар Рабин, рассудительный Владимир Немухин, яркий Николай Вечтомов — все они до известной степени птенцы гнезда Евгения Кропивницкого.

Эта сюрреалистическая картина опубликована в важной монографии, посвященной Эдуарду Зеленину, изданной французской галереей Поля Нужейма. Во Францию Зеленин уехал в 1976 году. Позади были выставки в кафе «Синяя птица», Бульдозерная выставка, выставка в Измайлово с хамской рецензией в «Вечерней Москве». После эмиграции Зеленин работал с французскими галереями. Его картины возил по миру Александр Глезер в составе «Музея русского современного искусства в изгнании».

Сегодня у нас подобрался особо сильный состав нонконформистов не только по принадлежности к историческому направлению в искусстве, но по жизненной позиции. Беленок, Леонов, Свешников, Бух. Люди, шедшие наперекор судьбе. Проявившие несгибаемость. И заплатившие высокую цену за свой выбор. Четыре Художника, решительно отказавшихся от покоя и бытового комфорта ради своего высшего предназначения.

«Московский Моранди» Владимир Вейсберг — один из главных и самых дорогих художников неофициального послевоенного искусства. Выраженный одиночка. Вейсберг говорил, что «общего у меня с современниками — только стена».