Василий Шульженко. Страшная по силе картина. Смесь передвижничества с неразбавленным экзистенциальным ужасом уровня Эдварда Мунка и Альфреда Кубина. Тут, безусловно, будет, о чем подумать и о чем поговорить. Картина не только с мощным подтекстом, но и виртуозного технического исполнения. Настоящий олд-скул. Сегодня мало кто так пишет.

Работы шестидесятника Бориса Свешникова регулярно участвуют в наших торгах, но все равно напомним биографию. В 19 лет он попал в лагерь по оговору, за антисоветскую деятельность. Умирающего от истощения «доходягу» спас фельдшер Аркадий Акимович Штейнберг — художник «Серебряного века» и отец Эдуарда Штейнберга. Возможно, именно тот лагерный ужас породил ту самую уникальную образность в творчестве Свешникова — с чудовищами, могилами, инфернальными фигурами. То, что называется «кафкианская романтика».

Беленок — классик катастрофицизма. Вихрь. Панический реализм. Укрывшаяся за барьером одинокая фигура. За спиной в воздухе повисла аномалия. Тревожное ожидание развязки. Напряжение нарастает и… Вот эта атмосфера — это главная тема в творчестве Петра Беленка. Художник удивительной судьбы. В начале своей творческой карьеры он был довольно успешным официальным скульптором на Украине. Делал бюсты Ленина для сельсоветов. Непочатый край работы и бесконечный поток заказов. Достаток в обмен на вечную провинциальность. И жить так не захотел. Предпочел казенной сытости свободу и независимость неофициального искусства. Кто сейчас помнит лепщиков бесконечных ленинских бюстов? А Беленок вошел в историю как один из главных художников неофициального искусства.

Перед нами не картина, а целый объект мастера меланхолического реализма Юрия Купера. Работа являет собой виртуозное воплощение приема сфумато, разработанного, как считается, еще Леонардо да Винчи. Сфумато — итальянское слово, обозначающее размытость, туманность. Идея приема — размыть очертания натуры, чтобы передать окружающий ее воздух.