Почему именно Николина гора стала таким местом силы в творчестве Зверева? В этом живописном подмосковном посёлке была дача Оксаны Асеевой. Она была вдовой поэта Николая Асеева, друга Маяковского. Женщина прогрессивных взглядов, она была «музой русского футуризма». Но сегодня мы чаще вспоминаем о ней как о музе Анатолия Тимофеевича Зверева. Зверев любил бывать на Николиной горе, жил в приятной компании и с удовольствием работал.

Перед нами глубокое философское размышление о человеческом предназначении. Ради чего живет человек? В чем его цель? Сохранить себя и вкушать радости жизни? Или нести бремя? Или вся жизнь — это подготовка к подвигу? Любимыми персонажами Эрнста Неизвестного и героями его работ были люди миссии, неспокойные, ищущие, готовые к самопожертвованию. Те, что живут не для радости, а для совести. Его герои — икары и прометеи. Подвижники, летящие на солнце и несущие свет людями.

То, что многие считают у Свешникова кафкианской романтикой, — на самом деле сублимация сложных и травматичных воспоминаний юности. В 19 лет арестовали по сфабрикованному делу о подготовке покушения на Сталина, отправили в лагеря почти на верную смерть. Свешников быстро лишился здоровья, дошел до грани безумия от голода и болезней. Но чудом выжил благодаря помощи друзей, а занятия рисованием помогли сохранить рассудок. Работы 1980-х годов многие знатоки считают вершиной в творчестве Свешникова. Его фантасмагории становятся все сложнее в сюжетном плане, а живопись выходит на высочайшую трудоемкую степень проработки.

Новатор метафизического натюрморта, интеллектуал, одиночка, он выбрал путь затворника, сторонящегося моды, шума и актуальных течений. Сегодня Дмитрий Краснопевцев — один из самых дорогих и востребованных мастеров неофициального послевоенного искусства. Его лучшие работы покупают с боем, в страстном соперничестве. Видно, что художник по-прежнему остается любимцем коллекционеров, как в былинные времена Рихтера, Костаки, Сановича.

Художник лианозовской группы. Участник исторической выставки в павильоне «Пчеловодство» 1975 года. Самобытный мастер, которого коллеги называли «проповедником добра». Знаменитый коллекционер и подвижник Талочкин обращал внимание, что картины Харитонова представляют собой «небольшой самоцвет, переливающийся сотнями красочных и смысловых оттенков». А его техника похожа «на мерцающую мозаику из мелкой смальты».

Новатор метафизического натюрморта, интеллектуал, одиночка, художник вне времени, затворник, сторонящийся моды и актуальных течений. Сегодня Дмитрий Краснопевцев — один из самых дорогих и востребованных мастеров неофициального послевоенного искусства. Художник по-прежнему остается любимцем коллекционеров, как в былинные времена Рихтера, Костаки, Сановича.

Художник-шестидесятник Вячеслав Калинин создал собственный очень узнаваемый стиль, который назвали «карнавализмом» — от слова карнавал. Очень метко. Персонажам Калинина почти всегда весело. Завсегдатаи его картин — разбитные дамы, пьяницы, да веселые друзья-художники. Работы очень настроенческие, фантасмагоричные, с элементами кубистической деконструкции. И «Пивная в Серпухове» — образцовый пример жанра. Крупная, мощная живопись. Опубликованная. Магистральная тема. Украшение коллекции.

Александра Харитонова метко прозвали «проповедником добра». Не без намека на увлечение религиозными сюжетами. Так и есть. Не только в нарративе, но и на уровне эстетики Харитонов опирался на религиозные стили, особенно на византийскую мозаику. Он также вдохновлялся вышивкой бисером на церковных облачениях. Так что его «пуантилизм» — это не дивизионизм Поля Синьяка, а мозаика, бисер и жемчуг в технике живописи.

Мастер метафизического натюрморта Дмитрий Краснопевцев сегодня является одним из самых дорогих художников неофициального искусства. Его аукционный рекорд на пике рынка составил почти миллион долларов. Философская основа метафизических натюрмортов Краснопевцева — это идея бренности мира и стремление к естественной гармонии, олицетворением которой является равновесие без симметрии.

Тушенош — носильщик разделанных туш — это философский метафорический образ в творчестве Шемякина. Для художника это была возможность показать символическое соседство жизни и смерти, размышление о суете сует и, конечно, выражение эстетического восторга, полученного в «Чреве Парижа». «Чревом», или «животом Парижа», писатель Эмиль Золя называл продовольственный рынок Ле-Аль — олицетворение бурной торговой жизни и сопутствующих пороков.