«Кресло-качалка» — масло Ситникова периода эмиграции. Сюжет необычный, редкий, не «типовой» для Ситникова. На аукционном рынке чаще всего можно встретить его «уроки» — дописанные и переписанные работы учеников, своего рода результаты мастер-классов. Женские фигуры, реже храмы. Все это вещи узнаваемые, выполненные сапожной щеткой. А здесь не так. Эксперт Валерий Силаев отмечает сложную постановку света, насыщенную цветовую гамму, точный ситниковский мазок и спецэффект «дымки».

Исполинский полутораметровый размер. Редкая монолитная основа правильной формы. И сказочной красоты сюжет. Картина так и называется — «Зимняя сказка». 1995 год — это конец вдохновенного Парижского периода Анатолия Слепышева. Позади — пять лет работы в столице Франции, несколько счастливых лет в ателье на старом Монмартре, персональные выставки в Париже, Лионе, Марселе. В 1996 году Слепышев вернется в Москву.

Дмитрий Плавинский — давний любимец коллекционеров. Костаки купил его первую работу в 1960 году, увидев на квартирной выставке у Цырлина. Сегодня Дмитрий Плавинский — признанный мастер структурного символизма, работы которого находятся в лучших музеях мира. Особый путь художника-исследователя открылся Плавинскому в конце 1950‑х годов, после первого путешествия в советскую Среднюю Азию. Величественные руины, артефакты древних цивилизаций стали для него источником вдохновения на всю жизнь.

Девяностые — это лебединая песня Владимира Яковлева. Сюжеты его работ все больше тяготеют к фантасмагоричности, становятся энергичнее и экспрессивнее. Меняется даже палитра — в ней все чаще доминируют холодные, порой просто врубелевские цвета. Если Яковлев шестидесятых — это трогательная романтика, то Яковлев девяностых — это уже мощный экспрессионизм.

С Юрия Злотникова начинается справочник «Другое искусство». Еще в 1956 году он разработал новаторский вид психофизологической абстракции, который вошел в учебники как «сигнальные системы». Злотников, увлеченный физикой и кибернетикой, мечтал создать своего рода алфавит для описания биоимпульсов человека. И эти «буквы» он выкладывал в свои истории в последующие шестьдесят лет жизни.

Биоморфные сюрреалистические пейзажи Вечтомова обычно ассоциируются с красно-оранжевой гаммой — раскаленной, шипящей, радиоактивной. А вот синюю и золотую палитры художник использовал гораздо реже. И поэтому такие работы привлекают повышенное внимание коллекционеров. В частности, именно пейзаж в синей гамме установил локальный аукционный рекорд для творчества Вечтомова в начале 2020‑х.

Женщина, принимающая ванну, — излюбленный сюжет Пьера Боннара, Эдгара Дега. А если сделать поправку на прогресс в сантехнике, так и вовсе вечная тема — от «Сусанны и старцев» Рембрандта с Тинторетто до гаремов и купален Жана-Леона Жерома. Но здесь — другое. Персонаж, заглядывающий в ванну — это Длинношеее существо. Так называется любопытное создание из диковинного мира Виктора Пивоварова.

Удивительная работа. 1970 год. Философская, многоуровневая, мистическая! Одна из лучших картин Свешникова, что когда-либо предлагались на рынке. Окно здесь служит условным порталом в иное измерение. Зрителю открывается путь из советской бытовой рутины в иной, иллюзорный мир, населенный сущностями альтернативной эволюции.

Перед нами — огромная редкость. 1990 год. Один из первых суперслонов Немухина. Да к тому же еще и розовый! «Суперслон» — один из самых известных и самых востребованных сюжетов у Немухина. Художник сделал их больше десятка, в разных исполнениях. И если другие суперслоны хоть нечасто, но бывали на наших торгах, то появление розового суперслона, точнее, суперслона на розовом фоне, да еще и 1990 года — это событие из разряда почти невероятных.

Андрей Михайлович Ланской — «граф абстракционизма», основатель направления лирической абстракции, один из новаторов европейского абстрактного экспрессионизма. Он действительно аристократ, граф по происхождению. Родился в Санкт-Петербурге. Первые уроки живописи ему давала «амазонка русского авангарда» Александра Экстер. В 1920 году Ланской вместе с остатками Белой гвардии отплыл в Константинополь, а оттуда перебрался в Париж.